Куда? и как?

Известно, например, что многие птицы и во время весенне-осенних перелетов находятся в пути не более трёх-четырёх часов в сутки, пролетая за день около ста, в лучшем случае около двухсот километров. Но часто летят еще медленнее. Один певчий дрозд за 54 дня продвинулся лишь на 2160 километров к югу — в среднем по 40 километров в день. Зяблик кочевал от рощи к роще еще медленнее — по 17,4 километра в день, а ястреб-перепелятник — по 12,5 километра.

Орнитологи пришли к заключению, пишет доктор Д. Мэтьюз в очень интересной книге «Bird Navigation» («Навигация птиц»), что птицы во время перелетов «не спеша продвигаются с определенной дневной нормой, и эта норма может быть принята за скорость возвращения домой во время экспериментального перебазирования».

В пути птицы кормятся, отдыхают, чистятся — на все это тоже уходит немало времени. Рюппель говорит, что скворцы, которых он выпустил на волю далеко от дома, не сразу пустились в обратный путь, а долго прыгали по веткам деревьев. Чайки в такой же ситуации чистились и купались и, похоже, совсем не хотели возвращаться домой. И так долго они этим занимались, что наблюдатели устали ждать, когда же они наконец полетят назад. Оставили их на отмели и ушли.

Птицы, парящие, прежде чем лечь на курс, часто долго кружатся на месте в поисках воздушных течений нужного направления. Олуши по другой причине не торопятся домой. Птицы эти хотя и дневные, но в норы свои днем обычно не возвращаются: боятся крупных чаек. Те нападают, бьют олуш и заставляют отрыгнуть всю проглоченную рыбу. Грабители ловко схватывают ее на лету, не дав даже коснуться воды. Поэтому, прилетев к гнездам, олуши не приближаются до полной темноты к берегу. Вот и получается, что олуши, завезенные далеко и выпущенные уже к вечеру, этой же ночью приземляются у своих нор, пролетая сотни миль за несколько часов, — «явное доказательство, — говорит Д. Мэтьюз, — прямолинейного полета через неизвестную местность».

Олуши же, выпущенные днем или утром, прилетают тоже ночью, затрачивая на тот же путь вдвое и втрое больше времени.

Эти и многие другие наблюдения, которые я не стану здесь перечислять, доказывают, что теория спирального поиска неверна. Если некоторые птицы и летают порой кругами над местом выпуска, то причина этого иная. Бывает, они таким способом и в самом деле ищут дом, но случается это обычно недалеко от него, когда круговой поиск может быстро навести на знакомые ориентиры или когда ориентиры уже найдены и нужно только лучше разобраться в них. Самонаведение на дом из местностей удаленных всегда идет по прямолинейному курсу.

Может быть, старики показывают дорогу?

Орнитологи давно уже оставили эту идею, хотя было время, когда в нее верили: дорогу в южные страны и обратно молодым птицам показывают птицы старые. Сейчас мы знаем, что у многих пернатых молодежь, едва научившаяся летать, отправляется на юг самостоятельно, без родителей и вообще без взрослых птиц. Пример тому — скворцы и сорокопуты-жуланы. Кукушки, выращенные певчими птичками, никогда и не видят даже своих родителей и улетают в Африку значительно позже взрослых кукушек, которые уже в августе порхают вокруг Килиманджаро.

Новозеландские бронзовые кукушки зимуют на Соломоновых островах и островах Бисмарка. Молодые кукушки, которым нет еще и года, летят туда много позже старых и летят сначала на северо-запад — в Австралию. Вдоль ее восточных берегов продвигаются на север и поворачивают затем на северо-восток — в открытый океан. Там, среди его синих волн, отыскивают несколько маленьких островков, в давние времена полюбившихся их предкам, и только здесь встречаются со своими беспечными родителями. Как находят они эти затерянные в океане острова — просто непостижимо!

Немало, конечно, есть и таких птиц, которые путешествуют на юг семьями и смешанными стаями; здесь молодые птицы летят бок о бок со старыми. Таковы аисты, гуси, лебеди, журавли. Может быть, у них старики показывают дорогу?

Несколько тысяч молодых белых аистов задержали там, где они выросли, до поры, пока все их сородичи не покинули эту местность. Потом пленников окольцевали и отпустили. Они тут же полетели на юго-восток, то есть туда же, где зимуют и взрослые аисты из Прибалтики.

Но вот молодых аистов из Восточной Германии завезли на Рейн. В это время все местные птицы уже улетели на юг. Восточногерманские эмигранты устремились на зимовки прежним юго-восточным курсом — в Адриатику, а ведь рейнские аисты летят зимовать на юго-запад — во Францию.

Серые вороны, гнездящиеся в нашей Прибалтике, зимуют обычно в Северной Германии. Однажды весной поймали на Куршской косе (под городом Калининградом) 900 молодых ворон. Они уже продвигались потихоньку на свою родину — в Латвию и Эстонию, где минувшим летом вывелись из яиц. Завезли пленников в Данию. Позднее этих ворон нашли в Швеции. Они, значит, и на новом месте продолжали свой полет в северо-восточном направлении и, конечно, попали не в Латвию, а в Скандинавию.