Кубинский зал

— Это я-то не знаю? А ты посмотри, балда, как этот парень бьет! Ни одного не пропустит!

И Джей действительно бил. Он не просто отбивал мячи в землю или посылал их «свечой»; взмахивая битой параллельно земле, Джей отправлял их один за другим прямо в амортизирующую сетку в дальнем конце корта. Внезапно он промахнулся, и мяч со звоном врезался в заграждение прямо передо мной. Джей издал приглушенное досадливое восклицание и дважды вдохнул лекарство из ингалятора, словно набираясь сил перед очередной подачей.

Но когда из автомата вылетел очередной мяч, Джей лишь слегка задел его, и он ударился в сетку футах в пятнадцати над его головой. Джей снова крикнул что-то сердитое и стукнул битой об пол.

— Видал, как психует? — сказал второй подросток, поглаживая редкую поросль на верхней губе, которую он, очевидно, считал усами. — Я же говорил — он тронулся. Спятил от своих мозговых стимуляторов.

Джей тем временем поменял положение ног, несколько раз взмахнул на пробу битой и принял стойку: бита отведена для удара, ноги чуть согнуты в коленях, голова приподнята, правый локоть на уровне плеча. Механическая «рука» автомата пошла вверх, и Джей начал, как говорят тренеры, «качаться»; когда же мяч, наконец, вылетел, он был готов к приему. Удар — и мяч влепился в сетку позади «железного питчера».

— А-а-а! — довольно взревел Джей. Это был неистовый, почти звериный вопль, в котором смешались сексуальное желание и жажда убийства.

— Видал? — снова сказал один из подростков. — Нет, ты видал?!

— Я твою мать видал, — ответил другой.

— А твоя мать трахалась с моей бейсбольной битой.

— Да, с той, которую ей отдала твоя сестра.

— Ты имеешь в виду биту, которую ты сосал три часа?

— Заткнитесь, — прикрикнул подросток постарше. — Он меняет руки!

Я увидел, что Джей встал в левостороннюю стойку и стал работать еще одну серию из сорока подач. Слева он бил не очень уверенно, промахиваясь чуть не по каждому второму мячу, но я знал, что в бейсболе способность менять руки — редкий и драгоценный дар. Учитывая скорость, с какой подавались мячи, я был удивлен, что Джей вообще решился на подобный эксперимент. Впрочем, ему приходилось несладко, и к моменту, когда на автомате вспыхнула красная лампочка, означавшая конец сеанса, майка на спине Джея потемнела от пота.

— Скверно!.. — пробормотал он себе под нос и, выплюнув изо рта ингалятор, ловко ударил по нему битой. Ингалятор разлетелся на части: пластмассовый колпачок отскочил куда-то совсем далеко, а жестяной баллончик — уже пустой — гремя, покатился в угол.

— Он всегда так делает, — сообщил подросток рядом со мной. — Вот откуда я знаю, что это мозговые стимуляторы.

Джей сдвинул на затылок шлем и начал снимать перчатки. Опасаясь, как бы он меня не заметил, я отступил на шаг назад; мне казалось, что выяснять отношения на глазах у стольких зрителей — особенно пока Джей держит в руках бейсбольную биту и находится под действием лекарства — не стоит.

— Эй, мистер! — крикнул кто-то из мальчишек. — Что там у вас в этом баллончике?

— Сейчас узнаем!.. — откликнулся другой и, распахнув дверь, юркнул в клетку. Джей провожал его равнодушным взглядом. Мальчишка подхватил с земли пустой баллончик и снова выскочил в коридор.

— Ну, что там? Что?!

Мальчишки внимательно рассматривали надпись на аэрозоле, и я придвинулся поближе, чтобы тоже взглянуть.

— А-дри-на…

— Дай мне посмотреть, дурак неграмотный!

— Сам дурак!..

— Эй, ты, мистер!.. — снова завопил кто-то. Возле клетки внезапно появился крепкий парень лет двадцати с небольшим, одетый в зеленую майку с эмблемой «Нью-Йорк рейнджерз». Наклонившись к подросткам, он что-то хрипло зашептал, время от времени поглядывая на Джея.

— О'кей, о'кей, — недовольно отозвался один из подростков; потом он и его приятели сорвались с места и умчались, унося с собой свой трофей.

Но я успел прочитать надпись на этикетке. Адреналин. В аэрозольной форме. Действительно ли он повышает скорость реакции? Странная идея, но мне показалось — в этом есть определенный смысл. Джей тем временем натянул теплый спортивный костюм и, выйдя из тренировочной клетки, стал пробираться сквозь толпу: бейсболка низко надвинута на глаза, куртка перекинута через плечо, глаза устремлены в землю. Лицо у него было сердитым и решительным. Он явно не замечал никого вокруг, я же со своей стороны сделал все возможное, чтобы он не увидел меня даже случайно, настолько потрясла меня его первобытная, дикая мощь, вне всякого сомнения получившая дополнительный стимул в виде нескольких инъекций сильнодействующего средства из баллончика. Его фигура, его резкие движения были настолько угрожающими, что казалось, будто ему никто не нужен, и в то же время он выглядел очень одиноким. Это одиночество было таким абсолютным и глубоким, что все заявления и претензии, которые я собирался бросить ему в лицо, вдруг показались мне ничтожными и глупыми.