Кубанские сказы

– Молодцы, казаки! Благодарю за торжественную встречу! Жалую пану атаману нанки на штаны! – Он тронул поводья, и гнедые жеребцы нетерпеливо затоптались на месте. – А теперь, звиняйте – некогда! Спешу по своим делам… Ждут меня жинка моя да ребята малые, так что, прошу дороги!

– Нет, погоди! – недобрым голосом проговорил Тимофей Убийвитер и сердито покосился на колокольню, где все еще заливались колокола. – Откуда у тебя эти кони?

– Нашел – насилу ушел! А догнали б – еще дали! – с лихостью отчаяния ответил цыган. – А что бедному Илько делать? Земли у него нет, а жена, дети есть-пить просят.

– Да я теб-бе! – задохнулся от злости Убийвитер. – Сгною подлеца!

Он обернулся, чтобы позвать тыждневных, и замер с открытым ртом. В нескольких шагах от него остановился новенький щегольский фаэтон, и из-под поднятого верха выглядывали генеральские погоны и седобородое, румяное лицо войскового атамана.

Догадливый писарь махнул рукой, и оркестр нестройно, но оглушительно грянул свою смесь гимна с маршем. И сейчас же, по заранее намеченному распорядку, к фаэтону подошли старики с хлебом и солью.

Войсковой атаман рассеянно принял поднос с хлебом и солью, сунул его в руки своего адъютанта, нетерпеливо выскочил из фаэтона и мелкими шажками направился прямо к Ильковой тройке.

– Эх! Хор-роши кони! – любуясь тройкой, выкрикнул атаман. – Черные лебеди, а не кони!

И тут Тимофей Убийвитер показал себя.

– Ваше превосходительство! – выкрикнул он, молодецки вскинув два сжатых пальца к кубанке. – Разрешите доложить! Владелец этих распрекрасных коней цыган Илько Журба, известный своим трудолюбием и примерным поведением, просит вас принять от него этих лошадей в презент!

– Что?! – недоверчиво и радостно переспросил атаман.

– Так точно, ваше превосходительство! – подтвердил находчивый цыган. – Так что прошу принять от меня этих коней! Куда простому цыгану такие орлы! Не побрезгуйте, ваше превосходительство!

– Вот это уважил, так уважил ты меня, Журба, – растроганно проговорил генерал. – Люблю коней.

– Так я же сразу это подметил, ваше превосходительство, – таким же растроганным тоном подхватил цыган и даже шмыгнул носом. – Я ж только для вас и доставал… то есть растил этих соколов.

– Что хочешь за коней, цыган? Хочешь – тысячу рублей.

– Да нет, ваше превосходительство! Куда мне тысяча рублей! – отмахнулся цыган. – Я о другом прошу! Желаю стать казаком, ваше превосходительство! Прошу принять меня в казачье сословие!

– Похвально! Молодец! – обрадовался генерал и подозвал станичного атамана, который в это время высылал казаков за околицу с приказом задерживать и не допускать в станицу всех, кто будет искать гнедых коней.

Так, значит, Журба хорошего поведения? – спросил войсковой атаман.

Отменного, ваше превосходительство! Отлично! – милостиво кивнул цыгану войсковой атаман. – Будешь казаком! А в какой станице ты желаешь поселиться?

– В этой, ваше превосходительство, будьте так милостивы! – попросил Журба. – В этой! Уж больно здесь атаман хороший! Добрейший человек! И душа у него открытая, щедрая, прямо как у меня! И характер мой!

– Быть по сему! – решил генерал и приказал Тимофею: – Нарежешь Журбе надел! Хату построите новому казаку! Пару коней и корову дадите! Ну, можно за мой счет!

Наш атаман с кислой улыбкой покорно кивал головой. А Журба только приговаривал:

– Покорнейше благодарю, ваше превосходительство!

Покорнейше благодарю!

– Коней пока к себе на конюшню поставь, атаман, – распорядился генерал. – Мне сейчас недосуг, дальше еду. А дня через три перешлешь их с надежным человеком ко мне в Екатеринодар. – Генерал подошел к Тимофею, милостиво похлопал его по плечу и закончил: – А тобой я доволен! Очень доволен! В станице – порядок, чистота. Оркестр хороший. Хотя я, правду сказать, не понял, что он играл. А ты – молодец! Жалую тебя и казаков, которые достойно встретили меня, сукном на праздничные шаровары!

Войсковой атаман повернулся на каблуках и направился к своему фаэтону. Снова задудели трубы и загрохотал барабан.

Фаэтон, провожаемый казаками, промчался по станице и скрылся.

– Ну, ирод, веди скорей коней до моей конюшни! – прикрикнул на Илько атаман. – Да скажи спасибо, что я тебя выручил!

– Э, атаман! – засмеялся цыган. – Это ты мне спасибо говорить должен. За один день две пары добрых штанов заработал – одну от меня, а другую от пана войскового. И еще лихого казака для своей станицы приобрел… – Журба с тревогой посмотрел на выгон, где снова клубилась пыль, и присвистнул: – Ой, не нравится чего-то мне эта пылюка! Но теперь я не цыган, а казак, и перво-наперво должен приказ атамана выполнять!

Тут Илько вспрыгнул в тачанку, щелкнул поводьями, и лихие гнедые унесли, его в боковой переулок, где стоял атаманский особняк.

А на станичную площадь чуть погодя влетел неизвестный казачина, окруженный целым десятком станичных казаков.

– Где он, ваш атаман? – басом орал казачина. – По какому такому праву он не конокрадов, а казаков хватает?

– Чего разоряешься, кум? – выступил вперед Тимофей Убийвитер.