Куб

Попрощавшись с Ильей и его бабушкой и прихватив компакт Башлачева, отправляюсь в путь. Слабый как тряпка, но в то же время с выражением злого напряжения на лице сначала трясусь в автобусе, листая от скуки вкладыш с текстами Башлачева и тупо глядя в мутное стекло "Икаруса", застыв взглядом на некой несуществующей точке за окном.

Потом долго и муторно еду в метро. Подо мной скачут и дребезжат об рельсы стальные колеса, за окном пролетает невнятная черно-серая масса стен туннеля. Подземный поезд пожирает пространство, со свистом рассекая воздух и оставляя где-то там, позади всё новые и новые станции, всё новые и новые километры бетонной норы. Глаз не успевает даже толком рассмотреть детали того, что через десятую долю секунды уже скроется из виду. оставшись там, позади, в небытии. Как странно.

Скорее бы вмазаться... Боже мой, зачем я вчера это делал? Ну кто меня просил? Нет ответа.

Вернее, может быть, он и есть, но уж слишком прост и неудобен для меня, и поэтому пусть лучше его пока не будет. Читаю Башлачева: "смотри, от нас остались черные дыры, нас больше нет. Есть только черные дыры...черные дыры"... Кажется, проходит вечность, прежде чем, бессильно повиснув обеими руками на поручне, покрываясь потом, я доезжаю до станции "Университет". Олег уже сидит на лавочке и ждет меня. Отлично, в кои-то веки он не опоздал. Такое впечатление, что на нём отходняк сказывается как-то менее разрушительно, чем на мне (а может быть, он уже успел вмазаться с утра?).

- Паша, - говорит Олег, - ты чего-то на редкость неважно выглядишь. У тебя лицо какое-то совершенно убитое.

- Да меня морочит по-черному. Давай быстрее едем к А. Я еле добрался до этой сраной станции. Я просто подыхаю.

- А что ж ты назначил встречу здесь? Могли бы встретиться в районе.

- Не знаю, не подумал. Ладно, поехали. Вчера в фурике много осталось?

- Нам хватит. Еще фракцию добьем... Да, видок у тебя матерый.

- Знаю. У тебя-то есть отходняк?

- Так, по децилу.

- А у меня, по-моему, еще никогда не было такого сильного отходняка, как сегодня.

-Ну да ничего, щас приедем, проставимся... Ээхх!

По дороге домой разговариваем мало - я не расположен вести беседы.

Прибыв в родные пенаты, прямиком отправляемся к А. Звоним в знакомую дверь. На часах уже пол-четвертого. За дверью раздается собачий лай - это эрдельтерьер А. - Джерри. Еще через пять секунд раздается свирепый вопль А.:

- Джерри!! На место!!

А. поспешно выскакивает из квартиры так, чтобы не выпустить собаку.

Видно, что на А. произвело впечатление выражение моего лица: оно, видимо, было таким, как-будто я уже наполовину умер и умру окончательно, здесь и сейчас, прямо у него на половичке, если немедленно не вмажусь. А. потом даже нарисовал картину, где изобразил меня и Олега в тот день.

- Да, Паша, ну у тебя и рожа!

- Выноси фурик, воду. Баяны есть.

- А я тут решил фракцию добить.

- Ну добивай, добивай, - скептически восклицает Олег: он не верит в то, что у А. толком получится выбить порох.

- Идите на 8-ой этаж, я сейчас приду.

- Нет, ты сначала вынеси фурик и воду, тогда мы пойдем.

- Ладно, хуй с вами.

Через пару минут мы сидим на тех же ступеньках, на которых сидели сутки назад. Олег изучает фурик: очень много фосфора. Затем Олег извлекает из кармана пакетик с грязными замусоленными вчерашними нашими инсулинками.

- Будем добирать пяточки.

- Какие ещё на хуй пяточки?

- Такие. Когда из баяна вмазываются, между поршнем и иглой всегда остаётся точка раствора, а то и две. А у нас тут со вчера осталось целых шесть баянов. Сейчас промывать будем.

- Бля... там крови в них до хуя. Они грязные все...

- Это только снаружи, Паша, чего ты ссышь - мы же все чистые. Ща намоем догон.

- Пиздец... делай что хочешь...

Профильтровав хорошенько бурду на дне пузырька, мой напарник берет баян, слив в него собранные "пяточки" и говорит:

- Сначала я проставлюсь.

- Эй ты, хуйкин, ты мне-то хоть оставил что-нибудь? - настороженно вопрошаю я.

- Оставил, оставил. Там еще на пол-Китая.

Олег вмазывается. В баяне у него налито точек пять-шесть. Но это самые ценные смывки. Мне наверняка, сукин сын, оставил самую поеботу!

Он успокаивает меня, напоминая о фракции. Да пошла она в жопу, твоя фракция! Мне нужен догон здесь и сейчас.

Олег утверждает, что догон хорош, и "ему полегчало". Полегчало! Да тебя, по ходу, вообще и не шибко-то морочило, не то что меня.

Мои смывки Олегу приходится фильтровать дважды: один фосфор. Но пристойного раствора в итоге добиться все же удается, и он меня им вмазывает, на сей раз в мою любимую рабочую вену - ту, которая проходит чуть выше запястья по внешней стороне руки. Очень незаметная и удобная вена.

За всю мою винтовую практику у меня лишь однажды был приход на догоне ( тогда я догонялся кубом хорошего варева, а не смывками, как в этот раз). Во всех же остальных случаях догон не дает никакого кайфа, цель догона - снять отходняк. Это как опохмелка с тяжелого бодуна.