Ку-ку

- Не уходи, Вита. - Ирина Павловна положила трубку.

- Давай закончим с расписанием. Они склонились над столом.

- ...А мне что, больше всех надо?! - в дверь без стука вошла толстая медсестра. - Ирина Павловна, как хотите, я так больше не могу! Все Тарасова да Тарасова!..

- К старшей сестре, - не обращая на Тарасову внимания, отчеканила Ирина Павловна.

- Ее сегодня нет, а мне что, больше всех надо!.. - выкрикивала Тарасова.

- К старшей сестре, - так же невозмутимо, как и в первый раз, сказала Ирина Павловна. - Закройте дверь.

Тарасова просительно посмотрела на Виту, та на Ирину Павловну, а Ирина Павловна сказала, считая дверь уже закрытой:

-- У тебя получается четыре дежурства. Как ты?

Дверь за сестрой захлопнулась.

- Нет, Ириш, много. Ставь два.

- Слава Богу, сообразила. Ставлю двенадцатого и двадцать третьего.

- Давай. А я сейчас выписку закончу. - Вита села за стол. Ирина Павловна отложила расписание дежурств, улыбнулась.

- Ну как ты, Юрик?

Юрка неопределенно засопел, пожал плечами и потянулся к сигаретам Ирины Павловны.

- Курим? - удивилась Вита. - Ну да, на нервной почве! Достань-ка мне "Ессентуки" из холодильника. Габи - девка-то неплохая, - пояснила она Ирине Павловне.

- Истеричная только.

- Вы не знаете, что такое "леер" по-немецки? - спросил Юрка, откупоривая "Ессентуки".

- Леер, леер?.. Вроде веревка, нет? Черт ее знает. В словаре посмотри, - Ирина Павловна кивнула на книжный шкаф.

- У нее уж двое детей было с Юргеном, - не переставая писать, сообщила Вита, - а она все фордыбачилась, замуж за него не шла. Чувства проверяла. Он не Бог весть какой мужик. Кстати, главный врач клиники. Днем работа, вечером чего-то в подвале вырезает, потом один шнапс на ночь под музыку и дрыхнуть. А тем временем бабенку себе завел. Медсестру из клиники. Завел и молчит, стервец. Ждет, когда Габи сама на развод подаст. Чтоб на репутации не сказалось. Чем кончится, неизвестно...

- Она уже подала, - вздохнул Юрка. Вита вскинула голову:

- Ты смотри, глупостей не напори! Она тебе устроит веселую жизнь. Шальная баба!

- Она меня к вам ревнует...

- Вот-вот, из той же оперы. Говорю: истеричка. Но все равно симпатяга. Мне такие нравятся.

- На расстоянии, - скептически заметила Ирина Павловна и, чтобы перевести разговор на другую тему, спросила: - "Леер"-то свою перевел?

- Пусто, - сказал Юрка.

- Чего "пусто"? - не поняла Ирина Павловна.

- "Леер" - "пусто", значит, - пробормотал Юрка и, поставив словарь на место, еще постоял так - лицом к стене.

Вита приложила палец к губам. Ирина Павловна понимающе кивнула.

По словарю Габины слова получались: "Мои руки есть пусты без тебя".

-- Пойдем-ка, Юрик, Роста забирать, - бодрым голосом сказала Вита.

Бежало лето. Лида привезла сына. Вита почти каждый день ездила после работы на дачу. Она очень хотела, чтобы внук звал ее "бабушкой", и даже покрикивала вначале, когда внук говорил ей, как все, - "Вита". Потом ей надоело одергивать ребенка, и она отцепилась от него, так и оставшись "Витой". Правда, мальчик, перестав называть ее бабушкой, перестал и слушаться ее. Виту это не очень беспокоило, она считала, что ребенку необходим продых в строгой системе Лидиного воспитания.

А живот болел все сильнее. Вита стелила себе на веранде, чтобы никто не слышал, как она мается по ночам.

Второй домик уже достроили, и Вита радовалась, что теперь у Лиды, когда она полностью переберется в Москву, будет и на даче свое изолированное жилье. Тем более что личные ее дела вроде налаживались - отец Мишеньки согласился наконец расписаться. Витe он oчень нравился, вот только никак не могла запомнить его трудную фамилию.

К Грише Соколову Вита не шла, решила подождать до осени, когда переедут с дачи, а Рост отправится в санаторий. И потихоньку стала попивать обезболивающее.

Наконец дачу заколотили, Мишеньку увезли. Рост уехал в санаторий.

- Ю-ю-рочка, ну как тебе еще объяснить? И можно, и нужно переживать, но только в том случае, если результаты переживаний могут повлиять на дальнейшие события. А так - это не переживание, а пережевывание. Ну, неужели непонятно?! Ну вот что ты: "Габи, Габи..." Давай спокойно подумаем: какие перспективы ваших отношений?

- Она будет приезжать... - угрюмо пробормотал Юрка. - Я к ней съезжу.

- Дальше.

- Поженимся, - нерешительно пробормотал Юрка.

- Чего?! В твою комнатку на проспекте Мира? С детками?

- С милым рай и в шалаше.

Ростислав Михайлович молча взглянул на него, накинул поудобней на плечи сползшую куртку и повернул в поле.

- Я тебе сейчас такую Виту покажу, закачаешься, - обернулся он к Юрке. - Ну, что ты ползешь, поспешай. Искупаться хочешь?

- Не хочу, - ответил Юрка, хотя был полдень, стояла жара и окунуться было бы совсем неплохо. Юрка стеснялся раздеваться при Росте: тот всегда дразнил его. И даже начинал щипать за сало.

- Гляди, девка, тебе жить... - сказал Рост и, словно перехватив Юркины мысли, добавил: - Я дочек спрашиваю: "Как вам, говорю, мой Юрка?" Они плечиками так поводят: "Он же толстый". Я говорю: "Ну, толстый-то толстый, ну, а как он вам понравился?"