Кто заставил Гитлера напасть на Сталина

Уже через два дня после заключения Рапалльского договора, 18 апреля 1922 года, правительства стран Антанты, Малой Антанты (Югославия, Чехословакия, Румыния), а также Польши и Португалии адресовали Германии вызывающую ноту. В ней они обвиняли Германию в нелояльности по отношению к союзникам, в том, что немецкие представители «заключили тайно, за спиной своих коллег, договор с Россией». Невообразимый шум подняла пресса. В результате руководители германской делегации И. Вирт и В. Ратенау посетили на следующий день, 19 апреля, советскую делегацию и умоляли (!) вернуть им подписанный договор. Паника представителей «свободной демократической» Германии была так велика, что они беспрестанно бегали в английскую миссию, звонили в Берлин и снова возвращались уговаривать делегацию Советской России сделать вид, что никакого договора никто никогда не заключал! Разумеется, среди российских дипломатов такая позиция понимания не нашла, и договор был сохранен.

И сразу же в стране пива и сосисок начинается активизация нужных англосаксам сил. Словно лягушки в высыхающем болоте, они дожидались своего часа. Подсохло болото – впали в оцепенение, ждут. А когда пролилась живительная влага – проявляют невиданную активность. Так и с политическими партиями в Германии. Разумеется, с нужными – с националистическими.

Напомню, что Рапалльский договор был подписан 16 апреля 1922 года. И надо же случиться такому совпадению, что именно с весны 1922 года начинается «скачкообразный рост числа членов партии» в НСДАП[76]! Именно в 1922–1923 годах в Германии начала раскручиваться безудержная инфляция. Население стремительно беднело. А у Адольфа Гитлера именно к середине 1922 года появились деньги. Достаточно много денег. Потому что на январь 1923 года он запланировал проведение партийного съезда в Мюнхене. Пять тысяч отлично (и заново!) обмундированных штурмовиков должны были промаршировать перед своим вождем[77]. Одновременно были арендованы двенадцать площадок для проведения митингов. Для привлечения публики были наняты оркестры, группы народного танца и даже известный клоун[78]. Сразу после Рапалло, весной 1922 года, неожиданно и резко увеличился тираж гитлеровской газеты – с 8 до 17,5 тысяч экземпляров[79]. По окончании же съезда «Фелькишер беобахтер» и вовсе начинает выходить ежедневно. Вот такие «совпадения»…

Теперь мы можем ответить на вопрос, зачем таинственные иностранные спонсоры помогали молодому нацистскому движению. Германские националисты активно используются внешними силами для дестабилизации обстановки в стране. Нацисты интересны и ценны не сами по себе, а тем, что способны спровоцировать в Германии правительственный кризис и убрать неугодное англосаксам правительство, посмевшее подписать договор с большевиками. Веймарская республика – демократическая страна, правительство легко уйдет в отставку в случае серьезного ухудшения внутриполитической ситуации. А если и не уйдет, то с помощью националистов можно организовать и убийство. Еще раз вспомним дату подписания советско-германского договора в Рапалло – 16 апреля 1922 года. А 24 июня 1922 года группой заговорщиков-националистов убит министр иностранных дел Германии, еврей по национальности Вальтер Ратенау. Наглядный урок для всех германских политиков: убитый был сторонником сближения с Москвой[80]. Хотя и постепенного, с оглядкой на Запад.

И вот уже 14 ноября 1922 года отправился в отставку Иозеф Вирт, германский канцлер, санкционировавший Рапалльский договор. Вирт искренне желал сближения Германии с Советской Россией, однако тоже был сторонником постепенных шагов, опасаясь реакции «западных держав на подобное проявление внешнеполитической самостоятельности Германии»[81]. Смерть Вальтера Ратенау убедительно показала, что опасения его были небеспочвенны.