Читаем Кто воевал числом, а кто – умением полностью

Жертвы первой советской оккупации Литвы в 1940–1941 годах оцениваются в 5665 арестованных и 10 187 депортированных[484]. По оценкам литовских историков, примерно 2 тыс. литовцев погибли в ходе широкого антисоветского восстания, охватившего Литву после начала советско-германской войны и возглавленного Фронтом литовских активистов, причем в это число входят арестованные, расстрелянные НКВД в литовских тюрьмах[485]. Число погибших среди депортированных оценивается нами примерно в 2 тыс. человек, учитывая, что в Латвии на примерно такое же число депортированных приходится более 1,9 тыс. умерших.

Общее число литовцев, погибших в борьбе против советской власти или в результате политических репрессий до 1956 года, оценивается литовскими историками в 20 тыс. человек[486]. Учитывая, что основная борьба литовских партизан против Красной Армии началась после завершения Второй мировой войны, число погибших до середины 1945 года вряд ли превышало 1 тыс. человек.

Число жертв геноцида цыган в Литве оценивается в 1 тыс. человек[487]. Вероятно, примерно таким же, 1 тыс. человек, было суммарное количество бойцов Армии Крайовой и мирных польских и литовских жителей, погибших в ходе войны между Армией Крайовой и литовской полицией. Число жертв мирного населения и советских партизан в ходе столкновений с литовскими полицейскими и немецкими войсками мы оцениваем в 2 тыс. человек, причем репрессии против мирного населения осуществляли обе воюющие стороны.

В ходе осуществления окончательного решения еврейского вопроса погибло, по наиболее распространенной оценке, 141 тыс. евреев[488]. Существуют и более высокие оценки в 210 тыс. евреев, убитых в Литве[489]. Но они явно завышены и включают в себя также евреев, депортированных для уничтожения в Литву из Германии и других стран Западной Европы. Однако она представляется нам несколько преувеличенной. Дело в том, что деятельность германских айнзацкоманд по ликвидации евреев Литвы очень хорошо документирована. Так, в отчете начальника действовавшей на территории генерального округа Литва айнзацкоманды 3-й айнзацгруппы А штандартенфюрера СС Карла Егера, датированном 1 декабря 1941 года, сообщалось об уничтожении 99 804 человек в период со 2 июля по 30 ноября. Из этого числа неевреями были только 740 человек (в основном они проходили как литовские и русские коммунисты, а 573 человека из числа расстрелянных в Даугавпилсе названы просто «активными коммунистами» и, вероятно, были по национальности русскими, белорусами и латышами). Кроме того, в 99 804 расстрелянных входят, по крайней мере, 4934 еврея, депортированных в Литву из Берлина, Мюнхена, Франкфурта-на-Майне, Бреслау и Вены, а 9012 евреев, расстрелянных в Дюнабурге (Даугавпилсе), очевидно, были евреями Латвии, а не Литвы. Таким образом, общее число евреев Литвы, уничтоженных в период со 2 июля по 30 ноября 1941 года, можно оценить в 85 118 человек. После этого, по оценке К. Егера, в Литве осталось всего лишь около 34,5 тыс. местных евреев в гетто Шауляя, Каунаса и Вильно (Вильнюса), занятых на различных работах[490]. А согласно отчету начальника айнзацгруппы А бригадефюрера Вальтера Шталекера о деятельности айнзацгруппы до 15 октября 1941 года следует, что до начала июля, когда в Литву пришла команда Егера, там было убито около 5 тыс. евреев[491]. Это уничтожение производилось литовскими «партизанами» (иррегулярными полицейскими формированиями) по приказу немцев, но таким образом, чтобы это выглядело как стихийные погромы, инициированные местным населением. Также были уничтожены почти все местные евреи, остававшиеся в Литве к 1 декабря 1941 года. Выжить удалось, по разным оценкам, от 2 до 3 тыс. евреев Литвы, освобожденным Красной Армией из концлагерей, и примерно 1,5–2 тысячам евреев, которым удалось бежать из Каунасского и Вильнюсского гетто[492]. Если мы возьмем среднее число выживших евреев Литвы в 4,25 тыс. человек, то тогда общее число уничтоженных литовских евреев можно оценить в 120,25 тыс. человек, что на 20,85 тыс. человек, или на 14,8 %, ниже наиболее распространенной оценки в 141 тыс. погибших евреев Литвы. Учитывая, что до 1 декабря 1941 года немцами и их литовскими пособниками было уничтожено только 167 неевреев, общее число жертв нацистских репрессий среди нееврейского и нецыганского населения не более чем 1 тыс. человек.

Общее число погибших во Второй мировой войне жителей Литвы (с включением Виленского края) мы оцениваем в 171,25 тыс. человек, из которых на долю военных приходится не более 45 тыс. человек.

<p>Потери Австрии</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука