Читаем Кто воевал числом, а кто – умением полностью

60 граждан Швейцарии погибли в движении Сопротивления во Франции[361]. Р. Оверманс оценивает число граждан Швейцарии, погибших в составе германских вооруженных сил, в 300 человек[362]. С учетом того, что к 31 января 1944 года в войсках СС все еще числилось 584 швейцарца[363], а общая численность швейцарцев в германской армии оценивается в 700–800 человек, число погибших могло составить 200–300 человек. Мы предпочитаем среднюю оценку в 250 человек. Ведь доля погибших среди швейцарцев была выше, чем среди немецких солдат. Последние швейцарские добровольцы поступили в германскую армию в 1942 году, тогда как значительная часть немцев призывалась только в 1945 году. Кроме того, почти все швейцарцы служили в боевых частях, а германские части СС более интенсивно участвовали в бою, чем соединения вермахта. Эти два фактора наверняка перекрывают действия того фактора, что часть раненых швейцарцев возвращалась на родину и больше не участвовала в боях. В советском плену оказалось 205 швейцарцев, из которых к началу 1949 года было репатриировано 175 человек, 22 человека умерло, 4 были признаны гражданскими пленными, а еще 4 оставались в лагерях для военнопленных[364].

В 1940 году, во время битвы за Францию, люфтваффе неоднократно нарушали воздушное пространство Швейцарии, и несколько самолетов было сбито швейцарскими истребителями и орудиями ПВО. Англо-американская авиация неоднократно бомбила Швейцарию в 1943–1945 годах. Во время этих налетов погибло не менее 67 мирных жителей. В бою с американской «летающей крепостью» погиб 1 пилот швейцарского истребителя. В качестве компенсации правительство США выплатило Швейцарии в 1944 и 1949 годах около 18,4 млн долларов[365].

Общие потери Швейцарии мы оцениваем в 378 человек, из которых 311 приходятся на военнослужащих.

<p>Потери Франции</p>

Потери французской армии в 1939–1940 годах, в период битвы за Францию, составили 123 тысячи убитых и умерших от ран и до 250 тыс. раненых. Погибли около 20 тыс. участников движения Сопротивления, и около 40 тыс. из 1405 тыс. французских военнопленных умерли в германском плену[366]. К этим потерям надо добавить жертвы франко-таиландской войны в Индокитае. Французские потери в этой войне составили 321 убитый или раненый, 178 пропавших без вести, 222 пленных. Если предположить, что хотя бы половина пропавших без вести относится к убитым и что соотношение между числом убитых и раненых, как и с таиландской стороны, было близко к 1:3, то общее число погибших французов можно оценить в 140 человек. Кроме того, в ходе столкновений с японцами в 1940 и 1945 годах погибло до 3 тыс. человек, преимущественно военных. Общие потери французской армии в Индокитае можно оценить в 3 тыс. погибших. Войска правительства Виши в столкновениях с американскими войсками в Северной Африке в ноябре 1942 года, а также в других столкновениях с англо-американскими войсками и с войсками «Свободной Франции» генерала Ш. де Голля потеряли 2653 человека погибшими, в том числе 1368 человек во время высадки американских войск в Северной Африке в ноябре 1942 года. Потери американских войск составили 453 человека[367]. Потери войск свободной Франции во время боевых действий в Африке составили около 1950 человек, во время кампании в Италии в 1943–1945 годах – 8,7 тыс. погибших и во время боевых действий на Западном фронте – 12,6 тыс. человек[368].

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука