Читаем Кто воевал числом, а кто – умением полностью

В случае высадки атомные бомбы применяли бы для тактической поддержки высадки, против крупных скоплений японских войск. В сентябре – октябре 1945 года производство атомных бомб должно было составить 3–4 бомбы в месяц, а к декабрю оно достигло бы 7 бомб в месяц. К концу октября, когда предполагалось начать высадку на Японские острова, в распоряжении американских вооруженных сил должно было оказаться не менее 7 атомных бомб[250].

Общие потери Японии во Второй мировой войне мы оцениваем в 2816 тыс. погибших, из которых на долю вооруженных сил приходится 2128,6 тыс. погибших и умерших.

<p>Потери Кореи</p>

Корея являлась японской колонией. В боевые части японской армии корейцев не призывали из-за неблагонадежности, но десятки тысяч их служили во вспомогательных тыловых частях. Зато корейцев широко привлекали к принудительному труду в интересах японской армии и военной промышленности. Всего к принудительному труду были привлечены согласно А.С. Брэкману 5,4 млн корейцев. Сколько из них погибло, неизвестно. Американский исследователь Р.Дж Руммель оценивает число жертв в 378 тыс. человек, хотя и оговаривается, что его оценка грубая, и не приводит оснований, на основе которых она сделана. Руммель ссылается на исследование Брэкмана, полагающего, что в Японии умерло 60 тыс. из 670 тыс. привезенных туда корейцев, хотя к корейцам относились лучше, чем к выходцам из других стран[251]. Полагая, что в Маньчжурии и Корее уровень смертности корейцев был выше, но ниже, чем уровень смертности среди рабочих других национальностей, Руммель делает максимальную оценку в 810 тыс. погибших корейцев, минимальную – в 270 тыс., а наиболее близкой к действительности считает среднюю оценку в 378 тыс. человек[252]. Однако и цифры Брэкмана также, по сути, являются оценками, причем общей цифры погибших корейцев он не приводит. Вернер Грюль оценивает число погибших на принудительных работах корейцев в 483 тыс. человек. Еще 50 тыс. корейцев, по его мнению, погибли на вспомогательной службе в японской армии[253]. Джон У. Дауэр полагает, что до 10 тыс. корейцев могли погибнуть при атомной бомбардировке Нагасаки[254].

Между тем всем этим утверждениям противостоит исследование южнокорейских демографов – крайне незначительным было влияние войны на уровень как рождаемости, так и уровень смертности среди корейцев, причем не только живших в Корее, но и тех, кто оказался в Японии или Маньчжурии. При этом корейский источник свидетельствует, что в японских вооруженных силах погибли и умерли 6369 корейцев. Кроме того, погибло и умерло 8158 корейцев из числа гражданских лиц, приданных японской армии[255]. Эти цифры представляются нам наиболее реалистическими цифрами корейских потерь.

Корейские войска сражались и на стороне Антигитлеровской коалиции. Под командованием Китайской национальной армии Чан Кайши находилась Армия освобождения Кореи. Она была создана в сентябре 1941 года во временной военной столице национального Китая Чуньцине и подчинялась Временному правительству Республики Корея президента Ким Гу. Командовал АОК генерал Джи Ченг Чен, а начальником штаба был генерал Ли Бум Сук. АОК пополнялась как дезертирами из японской армии, так и корейскими эмигрантами в Китае. В результате число офицеров АОК выросло с 30 в 1941 году до 1000 в 1945 году, а численность личного состава – с 1 тыс. до 30 тыс. человек. АОК сражалась как в Китае, так и на Бирманском фронте. После японской капитуляции АОК стала основой армии Республики Корея (Южной Кореи). Данных о ее потерях нет, но, учитывая, что она играла лишь вспомогательную роль в боевых действиях, вряд ли число погибших превышало 1 тыс. человек.

Кроме АОК, с японцами боролась Корейская добровольческая армия, сформированная в контролируемой китайскими коммунистами Янани в 1939 году во главе с одним из лидеров корейских коммунистов. Она насчитывала не более сотни человек и имела чисто символическое значение. Лишь в 1945 году численность КДА возросла до 1000 человек за счет дезертиров из японской армии. В боевых действиях КДА участия не принимала и потерь практически не имела. После японской капитуляции КДА влилась в состав Корейской Народной Армии Корейской Народно-Демократической Республики (Северной Кореи).

Таким образом, общие потери Кореи во Второй мировой войне можно оценить в 15,5 тыс. человек, из которых на долю военных пришлось 7,4 тыс., из которых 6,4 тыс. погибли на японской стороне, а 1 тыс. – на стороне антигитлеровской коалиции.

<p>Потери Таиланда (Сиама)</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука