Кто воевал числом, а кто – умением

Вот только один пример. За июль 1943 года, во время Курской битвы, потери войск Воронежского и Степного фронтов согласно подсчетам Л.Н Лопуховского по донесениям о потерях составляли 189 тыс. человек, в том числе 70,1 тыс. убитыми, пленными и пропавшими без вести. Противостоявшая им группа армий «Юг» за тот же период лишилась 46,2 тыс. солдат и офицеров, в том числе 9,3 тыс. человек – убитыми и пропавшими без вести. Из этого числа не менее 4 тыс. человек было потеряно в боях против советского Юго-Западного фронта. Тогда на долю Степного и Воронежского фронтов приходится примерно 42 тыс. выбывших из строя германских военнослужащих, в том числе около 8,5 тыс. – безвозвратно[70]. Таким образом, соотношение по общим потерям оказывается 4,5:1 в пользу немцев, а по боевым безвозвратным – уже 8,25:1. Это доказывает, что доля санитарных потерь у немцев в общих потерях была гораздо большей, чем в Красной Армии.

Точное число раненых в Советских Вооруженных Силах установить довольно затруднительно, поскольку в разных источниках фигурируют разные цифры, и не всегда понятно, к какой категории раненых относится та или иная цифра. Возможно, что ближе всего к истине цифра 19,7 млн раненых. Она получается, если мы возьмем данные о том, что в результате ранений было уволено из армии 16 % раненых. Эти данные содержатся в отчете 1946 года о работе тыла в годы войны. Если взять данные о числе уволенных по ранению красноармейцев из «Грифа секретности снят» в 3050,7 тыс., то получится общее число раненых 19 066,9 тыс. Правда, если мы возьмем данные «Грифа» о числе умерших от ран 1104,1 тыс. человек и предположим, что умершие от ран составляют 6,5 % от общего числа раненых, как это показано в отчете 1946 года, то общее число раненых получится всего лишь 16 986,2 тыс. Но мы предполагаем, что цифра уволенных инвалидов более надежна, так как если занижали, то в первую очередь – число умерших от ран. При этом речь фактически идет о числе ранений, а не раненых, так как многие бойцы были ранены более чем один раз. Число больных, показанное в «Грифе секретности снят» в 7641,3 тыс. человек, из которых 86,7 % вернулись в строй, кажется мне близкой к истине (по данным отчета 1946 года, в строй вернулось более 85 % больных). В этом случае общее число раненых и больных можно оценить в 26 708,2 тыс. человек. При этом число раненых оказывается даже меньше числа убитых на поле боя, составившего, по нашей оценке, 22,34 млн человек. Соотношение получается не 3:1, как традиционно считается, а 0,85:1. Этот парадокс легко объясним. Дело в том, что из-за огромных потерь в Красной Армии часто получалось так, что во время атаки подавляющее большинство ее участников оказывались убитыми или ранеными. В этих условиях у раненых было мало шансов, что их вынесут с поля боя, и большинство из них умирало, так и не дождавшись помощи. Как отмечается в отчете 1946 года, «потери санитаров-носильщиков в некоторых соединениях достигали 80–85 % убитыми и ранеными от огня противника» [71]. Ясно, что при таких потерях среди санитаров потери среди атакующих вообще могли приближаться к 100 %, так что большинство раненых не могли вынести с поля боя. К тому же, в отличие от вермахта, в Красной Армии значительную часть санитаров-носильщиков составляли женщины, которым очень трудно было вытащить на себе раненого бойца. Женщин направляли в санитарки для того, чтобы высвободить мужчин в качестве активных штыков для участия в атаках.

Есть и другие данные о советских потерях ранеными и больными. В архиве Военно-медицинского музея в Санкт-Петербурге сохранилось более 32 млн карточек учета военнослужащих, поступивших в годы Великой Отечественной войны в военно-медицинские учреждения. Речь здесь идет о тех, кто был эвакуирован в полевые и тыловые медучреждения, так как отсутствуют личные учетные карточки на тех, кто умер или выздоровел в медсанбатах и полковых медицинских пунктах[72]. Если предположить, что недоучет в равной мере касался и раненых, и больных, то общее число раненых можно оценить в 22,8 млн, а больных – в 9,2 млн Тогда число раненых и убитых будет почти равно между собой – 1,02:1.

Известно, что в медсанбатах и полковых медицинских пунктах было возвращено в строй 10,5 % всех раненых, 10,9 % обмороженных и 49,3 % больных, а всего – около 23,8 % всех пораженных в боях и больных (в том числе 20,5 % – в медсанбатах) [73]. Долю пораженных в боях, умерших на ПМП и в медсанбатах, можно оценить не более чем в 5 %, поскольку она была в 2–2,5 раза меньше доли возвращенных в строй. Число же больных, умерших на ПМП и в медсанбатах, было ничтожно. Таким образом, примерно 27 % всех пораженных в боях и больных Красной Армии в годы войны не были эвакуированы. Если 32 млн пораженных в боях и больных, на которых сохранились учетные карточки, – это около 73 % от их общего числа, то все санитарные потери можно оценить в 43,9 млн человек.