Кто в чемодане живет?

Вот так Бумагина начала обслуживать вечеринки, которые устраивал парень, и вскоре они с Мироном стали парой. Мира, как его звали приятели, не мог считаться красавцем. Тощий, маленького роста, с длинным носом, он комично выглядел около крупной пышной Лары, но Бумагина никогда бы не променяла своего парня даже на наикрасивейшего голливудского актера. Мирон оказался ее второй половинкой, понимал Лару, как никто другой. Он вырос без матери, а отец мало заботился о сыне. Нет, Филипп не бил, не унижал сына, не морил его голодом. Он кормил, одевал ребенка, отдал в школу. Когда Мира сказал, что хочет поступать в театральное училище, папаша выделил денег на репетитора, чтобы подготовить абитуриента к экзаменам. Вроде заботливый отец. Вот только Мирон не мог вспомнить ни одного дня, который он и Филипп провели вместе. Отец не посещал с сыном театр-цирк-кино-зоопарк, не читал книг, не укладывал спать. Все делала нанятая им няня. Мирон рано понял: отец порядочный человек, но он не любит его, заботится о нем из чувства долга.

Лет в десять Мирон спросил у Филиппа:

– Где моя мама?

Старший Стен помолчал, потом сказал:

– Ты уже взрослый, следовательно, я могу сообщить тебе правду. Моя фамилия на самом деле Стентин. А имя по паспорту Федор. Но я представляюсь как Филипп Стен, чтобы походить на выходца из Лондона, коим на самом деле не являюсь. Репетитор-англичанин зарабатывает в разы больше, чем российский коллега. Ты появился на свет в середине смутных девяностых. В стране уже пытались навести порядок, но не особо получалось. За приятную сумму тетка в загсе записала младенца Мироном Филипповичем Стеном, а его отцом указала Филиппа. Свой паспорт я не менял, на то имелись свои причины. Но у меня в запасе есть еще один главный документ гражданина, где я не Федор. Я его в давнюю давнину в метро купил, выглядит он лучше настоящего. Фальшивое удостоверение личности мне нужно исключительно для родителей учеников. Но его у меня ни разу не спросили! Твоя мать Анастасия Сиротина умерла. От тяжелого недуга. Ее брат Антон Сиротин был моим лучшим другом детства. Мы занимались в одной спортивной секции. Думаю, пока это все, что нужно тебе знать.

– Чем мама болела? – спросил мальчик.

– Проблемы с желудком, – обтекаемо сообщил Стен, – надеюсь, ты понимаешь, что нельзя рассказывать никому обо мне правду. Иначе я лишусь уроков, не смогу платить твоей няне, ты будешь сидеть один дома, и мы превратимся в нищих.

Мирон испугался и прикусил язык.

Когда парню стукнуло шестнадцать, он попросил у отца денег на празднование дня рождения.

– Хочешь пригласить гостей? – удивился родитель. – Зачем? Дам, как обычно, конфет, отнесешь в школу, угостишь одноклассников, и делу конец.

– Папа, я уже взрослый, – вздохнул подросток, – в моем возрасте приятели приходят в гости, для них накрывают стол, устраивают танцы.

Филипп поморщился.

– В гости? Сюда? Орда дурно воспитанных детей понесется по квартире? Непременно что-то разобьют, полезут в библиотеку, испачкают книги. Нет, мне не нужно такого счастья.

– Можно в клуб пойти или в кафе, – предложил мальчик. – Дай денег, пожалуйста.

Отец молчал.

– Папа, у нас каждый ученик праздник закатывает, – начал упрашивать Филиппа подросток, – я посещаю чужие именины, а сам чай ни разу не устроил, нехорошо же так.

Стен улыбнулся.

– Значит, ты больше не маленький. Пакет конфет в класс не понесешь?

– Нет, я давно вырос, – пояснил Мирон.

– Стал взрослым? – уточнил родитель.

– Да, – подтвердил сын.

Филипп сложил руки на груди.

– Тот, кто вырос, денег не клянчит, он их зарабатывает. Квартира принадлежит мне. Когда я умру, она достанется тебе, вот тогда твори тут что пожелаешь. Ты более не дите неразумное? Отлично. Созывай друзей в кафе. Но не за счет доброго папочки. Реши наконец, кто ты? Если ребенок, то пойдешь в класс с конфетами, как праздновать день рождения сына, решает отец. Коли ты взрослый, тогда организуешь веселье сам, но без моих денег. Если кто-то вырос, он теряет привилегии малыша. Ясно объяснил?

– Да, папа, – кивнул Мирон, – более чем.

Подросток понял, что просить денег у отца бесполезно, тот ни копейки не даст. Мальчик поломал голову и через неделю велел одноклассникам приехать в заброшенный московский парк, где стояло неиспользуемое здание, некогда районный Дворец пионеров. Всем присутствующим Мирон объявил: перед вами замок монстра. Надо найти зал с праздничным столом, тому, кто придет последним, придется целовать Царевну-лягушку. Можно купить карту. Подробную за триста рублей. И ту, где нет деталей, за сто.

Ясное дело, школьники расхватали первый вариант, но он тоже оказался без некоторых подробностей. Через два часа беготни по дворцу ребята вновь оказались во дворе и начали обмениваться впечатлениями. Одна девочка чуть не упала в обморок, когда увидела мышь, другая перепугалась, налетев на манекен, испачканный кровью. На самом деле Мирон измазал его клюквенным вареньем, но у страха глаза велики. Света в помещении не было, дети шли с фонариками, которые их попросил взять из дома именинник.

– Где чай с тортом? – заорали все.