Кто в чемодане живет?

– Долго объяснять, – улыбнулся я, – скажу кратко: к нам обратился клиент. В процессе работы над его проблемой мой сотрудник выяснил, что вы считаете виновницей смерти своего зятя копию картины с названием «Кошечка Хаврошечка». Если объясните мне, почему вы пришли к такому выводу, буду вам очень благодарен.

Стеклова поставила передо мной банку с растворимым кофе и включила чайник.

– Если буду рассказывать правду, вы сочтете меня сумасшедшей.

– Вы не похожи на женщину, которая лишилась разума, – мягко сказал я, – я не психиатр, не имею права ставить диагнозы и не склонен делать поспешных выводов о душевном здоровье окружающих. Пожалуйста, поделитесь со мной информацией. Вы не очень ладите с дочерью?

Фаина пододвинула ко мне банку.

– Насыпайте. Я живу на ограниченные средства, но кофеек покупаю самый дорогой. Дочь! Она мне не родная. Вероника – дочь мужа от первого брака. Ее мать не пойми куда делась. Учитывая образ жизни, который она вела, у меня всегда были сомнения в том, что она зачала Нику от супруга. Яков Григорьевич отличался крайней порядочностью, скромностью, полным отсутствием амбиций и зависти, всегда довольствовался тем, что имел. Я такая же. А Вероника лет с семи твердила:

– Не хочу жить, как вы! Обзаведусь богатым мужем, шикарным домом, заполучу много-много денег…

Мы с супругом пытались обуздать неразумные желания дочки, но это как цунами зонтиком удерживать. Богатство являлось для Вероники основной целью, чтобы получить немного денег, девочка была готова на все. Согласитесь, это плохо и опасно. Да вы пейте кофеек, он самый лучший из всех, что продаются.

Я никогда не пробую растворимый напиток, может, он и не плох, но к настоящей арабике ни малейшего отношения не имеет. Но в данной ситуации нельзя отказаться от угощения, пришлось сделать глоток.

– На беду Вероника выросла красавицей, – грустно продолжала Фаина, – Яков умер, когда девочке исполнилось двенадцать, я стала ее одна тянуть. То, что она мне не родная, тщательно скрывала. Ни разу не дала ей понять, что мы по крови чужие. Что может себе позволить педагог русского языка и литературы? Зарплата маленькая, учеников взять невозможно, к ним надо после работы бегать. Я же боялась Нику одну оставить, за ней глаз да глаз требовался. Нам едва на еду хватало. А Вероника просила новые платья, туфли, косметику, золотые сережки… Она меня постоянно упрекала в лени, в жадности, в нежелании сделать ей подарок. Каждый день скандалы, слезы. В семнадцать лет Ника поступила учиться в институт, там устроили конкурс красоты. Она получила первое место и попала на городское мероприятие, спонсором последнего был Виско. Ну и закрутилась у них любовь. Вернее, сильное чувство испытывал Егор, Вероникой двигал простой расчет: мужик богат, никогда не был женат, бездетен. Идеальный жених. Дочь получила все, что хотела, и даже больше. Роскошная свадьба, платье из Лондона, медовый месяц в Париже, кредитка с неограниченным лимитом… Но к бочке меда прилагались капли дегтя. Первая – это я. Егор рос в детдоме, мамы, которая печет по утрам мальчику оладушки, у него не было, а я начала о нем заботиться. Он мне нравился, простой, открытый, умеющий радоваться мелочам, ценить знаки внимания, патологически не скандальный, терпеливый. Мы с зятем подружились, он настоял, чтобы я поселилась с его семьей. Вероника не спорила, но я поняла: она меня возненавидит.

Через пару лет я стала Егора сыном считать, а Нику неудачной невесткой. Хорошо хоть ей не приходилось хозяйством заниматься, прислуги был полный дом. Виско очень детей ждал, а Ника все никак не беременела. Егор настоял на походе к врачу, меня попросил с ними в клинику съездить. У дочери взяли анализы, через неделю мне врач из того медцентра звякнул.

– Уважаемая Фаина Григорьевна! Возникла деликатная проблема, поэтому я вам звоню. Вероника совершенно здорова, зять тоже без проблем по части зачатия чада.

Я так удивилась.

– Они три года вместе, почему тогда ребенка нет?

– Вероника регулярно принимает противозачаточные средства, – пояснил гинеколог, – это ясно по результатам ее анализов.

– С ума сойти! – ахнула я.

Но врач не казался удивленным.

– Не впервые с подобным сталкиваюсь. Мужу за сорок, он созрел для наследников. Жене чуть за двадцать, ей хочется погулять, она не готова пока стать матерью. Женщина говорит супругу, что мечтает о ребенке, а сама втихаря делает все, чтобы он не родился. У меня нет желания вносить раздор в семью, но и скрывать результаты исследования я права не имею. Единственное, что могу, – это оттянуть время разговора с парой, побеседуйте с дочкой, вразумите ее, пусть потом Вероника ко мне одна приедет, мы с ней пошепчемся. Но сначала вам с ней, как матери, потолковать советую.

Фаина достала из холодильника молочник и поставила передо мной.