Кто в чемодане живет?

– Машинка для удаления волос с тела, – объяснил горе-следователь, – она их не срезает, а выщипывает. Есть модификации, которые при этом током луковицу убивают или светом ее разрушают. Ваня, ну чего ты врешь про бабу? Живешь с кем-то и что? Глупо лгать! Сразу же понятно: ванной девка пользуется!

Мерзкое изобретение оживилось и ринулось вниз по моему телу.

– Ох, – воскликнул я.

– В апартаментах живем только мы с Иваном Павловичем и временно Генри. Почему ты решил, что тут какая-то дама еще находится? – удивился Борис.

Василий рассмеялся.

– Боря! Младенцу понятно! Эпилятор! Розовая зубная щетка в стакане! Губка в виде собачки! Гель для тела «Шоколадно-кокосовое секси». Только не говори, что этим Ваня пользуется. И вон те чулки, сетчатые, черные, с красной резинкой, тоже его?

– Где они? – завертел в разные стороны головой секретарь.

– На полу валяются, слева от унитаза, – объяснил Бурмакин.

Бритва остановилась.

– Откуда эта ерунда в моем санузле? – растерялся я.

– Ваня, – заржал Василий, – ты же не девятиклассник, который от мамы девочку прячет. Чего передо мной кривляешься?

Дверь в ванной медленно приоткрылась.

Василий расхохотался.

– Спалился. Сейчас увижу красоту неописуемую!

Во мне не к месту проснулся редактор.

– Красавицу неписаную.

В санузле появилась Демьянка.

– Вот она, единственная представительница слабого пола в квартире, – заулыбался секретарь.

Я же в полном недоумении смотрел на розовую зубную щетку, у которой ручка была сделана в виде кошки, потом перевел взгляд на чулки. И как я не заметил этого безобразия, едва войдя в ванную? Ответ прост: сразу увидел коробку с агрегатом и стал ее изучать.

Прибор, замерший возле моего пупка, затрясся и ринулся вниз. Я сообразил, чем он вознамерился заняться, поэтому с криком:

– Вот это никогда, – начал прыгать на месте, одновременно пытаясь оторвать рукой «паука» от кожи.

На секунду мне стало так больно, что глаза сами собой закрылись, потом неприятные ощущения прекратились. Я услышал тихий стук, распахнул глаза, заметил на полу розового «паука» и со скоростью бешеного зайца ринулся в коридор. Следующие минут десять я пытался прийти в себя. Тело и лицо горели так, словно я день напролет голышом носился сквозь мощные заросли крапивы, периодически падая в них. Василий изнемогал от смеха.

– Ваня! Ну ты зажег! Гони вон дуру с эпилятором. Умираю! Нереальная ржака! У тебя вид! Давно так не веселился.

В конце концов ко мне вернулось самообладание вкупе с воспитанием и воспоминанием, что я хозяин дома.

– Пойдемте ужинать.

И тут входная дверь распахнулась, появился Генри.

– Добрый вечер, Иван Павлович, – сказал Дюпре, снимая ботинки.

Я понял, что стою перед гостем в расхристанном виде, и стал запихивать рубашку в брюки.

– Здравствуйте.

– У вас аллергия, – сочувственно заметил гость, – половина лица бордовая, сейчас принесу прекрасные гомеопатические таблетки…

Из комнаты, которую временно занимал сын Анны, раздались грохот и визг. Генри бросился в коридор, я поспешил за ним, за мной скакали Василий и Борис.

Дюпре первым ухитрился прошмыгнуть в спальню, я, забыв о вежливости, ворвался за ним и оцепенел. На кровати стояла пухленькая девица, одетая только в крохотные трусики.

– Там! – закричала она. – Крыса!

– А вот и баба, – обрадовался Бурмакин, – говорил же: не ври, Ваня!

– Кто вы? – выпалил я. – Как попали в мой дом?

– Ну, Ваня, ты прямо крейсер «Варяг», тону, но не сдаюсь, – еще сильней развеселился Бурмакин, – успокойся, мне плевать, с кем ты спишь. И, ей-богу, лучше, что у тебя девка, а то уж я решил, что вы с Борей сладкие персики.

– Крыса, крыса, крыса, – перешла в диапазон ультразвука незнакомка, – она меня сожрет! А-а-а-а! Милый! Убей ее!

– Кого, дорогая? – уточнил Генри.

– Вы знакомы с девушкой? – уточнил Борис.

«Милый» отвел глаза в сторону.

– Господа! Надеюсь, вы отнесетесь с пониманием. Разрешите представить вам…

– Крыса! Крыса! – верещала девица.

– В нашем доме грызунов нет, – отрезал секретарь.

Толстушка показала пальцем на пол у окна:

– Там, значит, бабочка сидит?

Я повернул голову.

– Крыса!

– Сами вы шушеры, – с обидой в голосе заявил Василий, приблизился к грызуну и взял его на руки, – это Мотя, шиншилла. Она одна дома оставаться не любит, поэтому если мне не надо на работу, то я стараюсь носить ее с собой. Мотя обычно спит в сумке, а сегодня проснулась и вылезла.

– Она меня сожрет, – уже тише повторила девушка.

Бурмакин смерил незнакомку взглядом.

– Не, Мотя столько мяса за раз не схомячит, в тебе, похоже, килограммов семьдесят веса. И вообще, она вегетарианка.

Я почувствовал приближение приступа мигрени и решил навести хоть какой порядок в доме.

– Господа! Пойдемте в столовую. Дама оденется и присоединится к нам.

Девица прикрылась руками и заорала:

– Не смотрите на меня!

– Была бы охота, – фыркнул Василий, – не очень привлекательное зрелище! Не люблю жирных.

Я глянул на Генри.

– Соблаговолите разъяснить происходящее.

– Сейчас, – смутился Дюпре, – перед вами моя невеста, Мотя.

Крыса, возлежавшая на руках Бурмакина, подняла голову и пискнула. Василий нежно погладил ее по спине.