Кто-то на скале...

Ко мне долетали слова этой детской песни, теперь нёсшейся изо всех дворов, и чувство близости со всем миром товарищей вливало излишек энергии в мою взволнованную душу. Хрипловатый и насмешливый голос Стёпы, будто перебрасываемый кем-то через невысокую ограду, отделявшую наш дом от того, где он жил, как магнит притягивал меня к себе. Это было безумно хорошо.

— Коля, Павка! — раздался вдруг крик бабушки, — ступайте в комнаты, гроза собирается…

Ещё потемнело. Загудел и задрожал воздух. Опять зашумел ветер и отнёс её слова от меня. В окне показалась мать и голосом и знаками стала звать нас. Сверкнула молния, и мама, отшатнувшись, закрыла лицо руками. Грянул гром. Задорно закричали над нашими головами ласточки, как бы зовя нас к себе, и мне страстно захотелось взвиться, лететь и петь. Вдруг где-то с силой хлопнула форточка, зазвенело разбитое стекло и вслед за этим раздался жалобный плаксивый голос хромой Дарьи, жены столяра Петра:

— Ах ты, Господи, Боже мой!.. вот и заработала. Стекло-те вставить теперь, вынь 20 копеек и отдай. Чтоб-те разорвало, — ругнулась она, неизвестно к кому обращаясь.

— Коля! — кричала мама, — Павка!

— Сейчас, сейчас! — нетерпеливо откликнулся Коля. — "Вот любит кричать, — проворчал он, — сейчас же и бабушка заноет", — и дерзко крикнул:

— Теперь, бабушка, зовите вы: Коля, Павка!

Он так чудно завизжал, что и я взвыл от восторга. Мама пригрозила ему из окна пальцем.

— Всё это папе будет известно, — расслышали мы, — зададут тебе опять порку.

— Мне не привыкать, — равнодушно ответил он, оглядывая небо.

— Ты опять принимаешься за дерзости! — вспылила мать.

— Вот странно, — шепнул мне Коля, — она мне говорит дерзости и меня же обвиняет. — Я вас не трогаю, — продолжал он переговоры, — а вы мне мешаете. Даже на небо нельзя смотреть, — и опять шепнул, — сейчас бабушка крикнет: "Коля, Бога ты не боишься".

— Коля! — крикнула бабушка, — Бога побойся!

Я опять рассмеялся, а Коля весело прибавил:

— Видишь, я говорил, — и бросил насмешливо, — боюсь, бабушка, ужасно боюсь, оттого и на небо смотрю.

В окне смешно метался грозивший нам палец. Вдруг грянул оглушительный гром и, как будто подле нас, упал. Казалось, что небо раскололось надвое. Мы запрыгали от восторга. Но внезапно и нежданно подле нас очутилась мама, схватила каждого за руки и потащила за собой, крича:

— Сегодня же всё будет известно папе, — никаких у меня сил нет с вами!..

— А почему не завтра? — шалил Коля, делая вид, что хочет вырваться из её рук.

— Иди, мальчишка, иди, — выходила мать из себя.

— А почему не сегодня? — с холодным равнодушием дразнил Коля.

Наконец, нас втащили в комнаты. Все двери и ставни как бы по волшебству закрылись, и мы остались словно под арестом, прислушиваясь, как разыгрывалась гроза. Коля скомандовал: "в детскую" — и через минуту мы уже были в своей комнате и с завистью выглядывали из окна во двор. Всё больше темнело в нашей комнате и на языке так и вертелось сказать: "Небо нахмурилось и детская нахмурилась".