Кто-то мне должен деньги

— Вы слышите? — Я выставил трубку в дверь, затем снова поднес ее к уху.— Слышали?

— Я слышал, сэр,— ответил он.— Пожалуйста, сообщите ваше имя, и я немедленно вышлю машину.

— Это хорошо,— сказал я.

Тут на кухню влетела жена Томми. Она дико озиралась по сторонам. Руки у нее были в чем-то красном. Наконец она увидела меня.

— Что тут случилось? — заорала она изо всех сил.

— Меня зовут Честер Конвей,— проговорил я.

— Что это было? — поинтересовался полицейский.

Жена Томми схватила меня за куртку. У меня хорошая куртка — на «молнии», синего цвета, с двумя карманами. Зимой в ней очень удобно водить машину.

— Что ты сделал?! — снова завопила она.

— Секундочку,— сказал я полицейскому и положил трубку на стол. Не отпуская моей куртки, жена Томми пыталась что-то из меня вытрясти. Я попятился.— Возьмите себя в руки. Пожалуйста. Я должен поговорить с полицией.

Она тут же отпустила меня и схватила телефонную трубку.

— Освободите линию! — закричала она.— Мне надо позвонить в полицию!

— Это и есть полиция,— сказал я.

Она стала колотить по аппарату.

— Повесьте трубку! — Она уже визжала.— Повесьте трубку! Я должна срочно позвонить!

— Мне, вероятно, следует дать вам пощечину.— Я дернул трубку у нее из рук, пытаясь привлечь ее внимание.— Эй! Мне, наверно, следует дать вам пощечину, чтобы вы успокоились. Но я не хочу этого делать. Мне бы не хотелось этого делать, слышите?

Она стиснула телефонную трубку так, будто пыталась задушить, и, держа ее в вытянутой руке, снова завопила:

— По-весь-те труб-ку!

Я дернул ее за другую руку и настойчиво повторил:

— Это — полиция. Полиция.

Вместо ответа она отшвырнула телефон, и он свалился на пол. Вырвав у меня руку, она выбежала из кухни, а затем из квартиры.

— На помощь! — Ее крик раздавался уже на лестнице.— Полиция!

Я поднял аппарат.

— Это его жена,— объяснил я.— С ней истерика. Побыстрее присылайте сюда своих полицейских.

— Да, сэр,— снова сказал он.— Вы хотели сообщить свое имя.

— Да,— согласился я.— Меня зовут Честер Конвей.— Затем я произнес имя по буквам.

— Спасибо, сэр.

Он прочитал имя и адрес, и я сказал, что все правильно. Потом он пообещал, что немедленно пришлет полицейских. Я повесил трубку и заметил, что она испачкана кровью,— там, где за нее держалась жена Томми. Поэтому и моя рука оказалась красной и липкой. Я машинально провел ею по куртке, но тут же обнаружил, что куртка тоже красная и липкая. Потом в кухню вошел какой-то верзила, в майке, туго обтянувшей живот, с голыми волосатыми плечами. В руке он сжимал молоток. Вид у него был решительный, грозный и испуганный.

— Что здесь происходит? — спросил он.

— Тут одного убили,— ответил я и понял, что он подозревает меня. Мне стало страшно. Я указал на телефон.— Я только что звонил в полицию. Они уже едут.

Он огляделся по сторонам.

— А кого убили?

— Человека, который жил в этой квартире,— объяснил я.— Томми Маккея. Он лежит в гостиной.

Верзила шагнул назад, как будто хотел пойти в гостиную и увидеть все своими глазами, но вместо этого вдруг хитро прищурился и заявил:

— Никуда ты отсюда не уйдешь.

— Конечно,— согласился я.— Я собираюсь дождаться полиции.

— Еще бы.— Он посмотрел на кухонные часы, а затем снова на меня.— Подождем их пять минут.

— Я действительно им позвонил,— повторил я.

За его спиной показалась очень толстая женщина в цветастом платье. Она положила руки на его волосатые плечи и, глядя на меня, спросила:

— Что тут, Гарри? Кто он?

— Все в порядке,— успокоил ее Гарри.— Ситуация под контролем.

— А что это у него на куртке, Гарри?

— Это кровь,— сказал я.

Наступила внезапная гулкая тишина, наполненная эхом, как после удара в гонг. Я отчетливо услышал, как Гарри сглотнул. Его глаза заблестели, и он еще крепче сжал рукоятку молотка.

Мы все стояли и ждали.

3

Когда появились полицейские, мы заговорили одновременно. Но они сначала выслушали Гарри. Может, потому, что он стоял ближе, или потому, что он держал молоток, а может, потому, что его жена говорила вместе с ним. Затем они велели ему забрать жену и молоток и вернуться в свою квартиру, чтобы помочь леди, которая бьется там в истерике. Они пообещали зайти к нему попозже. Гарри и его жена удалились с достоинством, как и подобает добропорядочным гражданам, а полицейские повернулись ко мне.

— Я этого не делал,— заявил я.

Сначала они удивились, потом уставились на меня с подозрением.

— Никто еще вас и не обвинял,— заметил один из них.

— Тот парень принес молоток, чтобы меня ударить,— сказал я.— Он думал, что я это сделал.

— Почему он так думал?

— Не знаю. Может, жена Томми сказала ему.

— А почему она могла так сказать?

— Потому что у нее истерика,— объяснил я.— Но я не уверен, что она ему что-то говорила. Может, просто потому, что у меня кровь на куртке.— Я взглянул на руку.— И на руке тоже.

Они дружно посмотрели на мою куртку и на мою руку, а затем нахмурились. Но этот полицейский продолжал спрашивать все так же вежливо:

— Как же это произошло?