Кто стрелял в урода?

– Входите. – Ерожин не повернул головы и даже не поднял глаз от сводки, которую читал. В кабинет вошла молодая стройная женщина с короткой стрижкой аля модерн и, сделав шаг от порога, нерешительно остановилась.

– Меня попросили к вам зайти… – Тихий мягкий голос звучал робко, но приятно.

– Вы Алина Трофимовна Сетко? – Ерожин отложил сводку, и откинулся в кресле. Его стальные глаза со строгим любопытством изучали посетительницу.

– Да, я Сетко. – Кивнула девушка.

– Я знаю, что вы экономист но, знаете ли, вы, что работая у нас в системе, и экономисты не имеют право разглашать производственные тайны?

– Знаю. – Прошептала Алина и густо покраснела.

Ерожин встал, подошел к девушке и посмотрев ей в глаза, так же шепотом спросил: – Что прикажете с вами делать?

Алина молчала, продолжая краснеть. Щеки ее становились пунцовыми: – Садитесь и пишите, сколько раз вы встречались с посторонними людьми, для передачи им оперативной информации? Кто эти люди? Имя, фамилия, адрес. Как и через кого информацию получали в системе МВД? Объясните и мотивацию своих поступков. Все подробно. И не дай Бог вам что-нибудь забыть, или утаить. Тогда, ответите ни мне, а комиссии по внутреннему надзору. Это я, при виде красивой девушки, в состоянии растаять. Там люди без сантиментов. Вы можете не только работы лишиться, но и под суд пойти. Вы меня поняли?

– Да. – Едва слышно ответила Алина.

– Вот вам ручка с бумагой. Садитесь у окна и начинайте.

Сетко, дрожащими руками взяла у Ерожина несколько листов и ручку: – Писать на ваше имя?

– Можно без имени. Излагайте как письмо с покаянием близкому другу. – Подполковник продолжил чтение сводок, успевая краем глаза отслеживать Алину. Та сперва кусала конец самописки, потом быстро начала строчить. Внезапно остановилась, скомкала листок, принялась за другой. И вдруг разревелась. Ерожин растерялся. К женским истерикам, когда дело касалось допроса преступниц, он привык, и относился спокойно. Но Алина считалась его коллегой. Она совершила тяжкий проступок, но все же оставалась работницей Управления. Петр Григорьевич поморщился, встал, подошел к Сетко и положил ей руку на плечо: – Девочка не надо плакать. Сумела напакостить, найди в себе силы, честно в этом признаться. Я же не вампир, и не палач. Ты помешала следствию в моем отделе. Я должен знать подробно твои подвиги. Не из любопытства, а для продолжения работы. – Все это он старался произнести как можно мягче. Алина вскочила и бросилась начальнику на шею: – Простите меня. Я не думала что это плохо. Андрон Михайлович такой славный, такой милый человек… Он не преступник…

«Только этого не хватало» – Подумал Ерожин, с трудом снимая руки Алины со своих плеч:

– Ты о Беньковском?

– Да. Он, правда, хороший…

Усадив Сетко в кресло, Петр Григорьевич налил из графина воды, и подал Алине:

– Пей и успокойся.

– Я не могу писать. Мне стыдно. – Всхлипывая и стуча зубками о стекло стакана, умоляла она.

– Ты с ним спала?

Алина опустила глаза и утвердительно кивнула:

– Только два раза.

– С этим уродом?! – Не выдержал Петр Григорьевич.

– Он совсем не урод. У него немножко глаза косят…

– И ноги разные. – Добавил подполковник.

– Ну и что. Он же мужчина… Я его за душу полюбила. Я бы за него замуж вышла но, увы, он женат. Вы не думайте. Он меня не обманывал. Он сразу в этом признался…

– Беньковский женат? Первый раз слышу.

– Да. И жена у него парализованная. Он бросить ее не может. Как развестись с калекой?!

Ерожин посмотрел в заплаканные глаза Алины и расхохотался: – Умеет этот прохвост девкам на уши лапшу вешать. Молодец… Твой красавец никогда женат не был. Он профессиональный мошенник и тюрьма по нему плачет.

– Я вам не верю. – Алина встала и зверем зыркнула на Ерожина. Петр Григорьевич понял, что перед ним трудный случай:

– Дура. Ты же работаешь в нашей системе. Спустись в паспортный отдел и наведи о своем хахале справку. Ты же знаешь как добыть секретную информацию для него. Теперь добудь о нем. Я разрешаю. Потом вернешься и доложишь.

Сетко сделала шаг к двери, остановилась, подозрительно заглянула в стальные глаза подполковника и быстро вышла. Петр Григорьевич вернулся за свой стол и хотел продолжить изучение сводок, но зазвонил телефон. Он снял трубку:

– Ерожин слушает.

– Петро, что же ты не приехал. Я тебя до восьми ждал. Потом домой названивал. Тебя и дома нет. Шляешься все… – Бас Грыжина звучал обиженно.

– Прости батя, жену встретил, и все из башки вылетело.

– Надюха приехала… Понятно, не до меня. – Беззлобно проворчал отставной генерал: – Сегодня заедешь. Я же тебе сказал, надо повидаться. – Настаивал Иван Григорьевич.

– Понял, батя. В обед заскочу.

– Добро, Вариных щец отведаешь.

«Нехорошо получилось» – Подумал подполковник, положив трубку. Обижать старшего друга он вовсе не хотел. Но встреча супруги с последующим семейным примирением заслонило текущие заботы, и он забыл про старика.

Сетко вернулась через пол часа. Слезы в ее глазах высохли, взгляд сделался колючим. «Проверила…» – Понял Петр Григорович.