Кто стрелял в урода?

– Тебя никто не подозревает в брехне. Слушай и не перебивай. Вмешался Ерожин.

Волков посмотрел на одного родственника, затем на другого, чуть улыбнулся и продолжил:

– Да, отсутствие Хромовой теперь факт доказанный свидетелем. Но у меня к тебе, Глеб, другая просьба. Я узнал от секретарши, что у Хромова есть близкий друг еще со школы. Это Вениамин Некрасов. Он владеет тренажерным залом на Чертановской улице. Это по соседству с тобой. Запишись к нему, походи недельку. Покачайся на тренажерах, и посмотри, что эта за птица. Поскольку ты сосед, твое появление у него подозрения не вызовет. Мы пока не хотим его вызывать.

– А в чем вы его подозреваете? Что мне смотреть?

– Не знаю. – Признался Волков: – Хочется иметь об этом мужике побольше информации.

– А я крайний… – Сделал вывод Глеб: – Ладно, товарищи начальники, но учтите, тренажеры денег стоят.

– Я тебе давал триста баксов на Клязьму. Что, все истратил? – Напомнил подполковник.

– Не все, стольник остался.

– Вот и трать его. Истратишь, придешь. Я, между прочем, тебе не казенные, а свои бабки дал. Понятно, свояк?

– Куда понятнее. – Вздохнул Михеев.

– Тогда чеши к себе, а вечером посети господина Некрасова.

Глеб поднялся:

– Я тут возле Управления девицу встретил. Она с шестеркой Беньковского имела контакт, а потом к вам пошла. Уверен, сотрудница вашего ведомства.

Ерожин присвистнул и переглянулся с Волковым:

– Чего же ты молчал?

– Вы говорили…

– Вот от кого твой Урод получил данные медицинской экспертизы. – Ерожин посмотрел на часы: – Сегодня уже поздно. Все отобедали. Завтра, Глебушка, в двенадцать как штык у меня. Девицу запомнил?

– Обижаете, Петр Григорьевич.

– Прекрасно. Завтра мы с тобой пойдем в нашу столовую и будем есть там до тех пор, пока она не явится. Ты же можешь есть ведрами… И попробуй опоздать, скажу Любе, как ты коридорную в пансионате обжимал… – Пригрозил Ерожин.

– Но это уже не по-родственному. – Возмутился Глеб, краснея до шеи.

– А опаздывать к начальнику отдела на Петровку по-родственному?

– Я же не нарочно…

– Ладно, замяли. Обед в столовой за счет Управления. – Вместо прощания пообещал Ерожин и пожал свояку руку.

– Зачем вы так парня? Он стал красный, как рак… – Заступился за Михеева Волков, когда Глеб закрыл за собой дверь.

– Ничего, он моряк, а не красная девица. Переживет и научится быть пунктуальным. Меня в свое время генерал Грыжин и не так прикладывал. А я ему за науку благодарен. И хватит сантиментов. Ты, Тимофей, отыщи школу, где учились Некрасов и Хромов, вдруг кто из учителей еще работает?

– Скорее всего, нет. Сколько времени прошло. Лет двадцать пять… – Прикинул Тимофей.

– Ну, не работают, так на пенсии. Учителя живут долго. Их молодежь крепко тренирует. Найди пенсионеров. Я вот нашел Варвару Игоревну. Правда, от куртки до сих пор псиной отдает, зато про МММ знаю. – Наставлял подчиненного подполковник.

– Хорошо, Петр Григорьевич, постараюсь. – Волков поднялся и пошел к двери.

– Подожди, Тимофей. Твой Чехов из конторы Хромова, как я понял, сильно в голосах сечет?

– Да, он Консерваторию закончил. Профи в этом деле.

– Позвони Пригожеву, поморочь юриста по телефону и разговор запиши. Вдруг твой Чехонте его тембр признает?

– Слушаюсь, товарищ подполковник: – Улыбнулся Волков и вышел.

Ерожин потер руки, прошелся по кабинету, затем сел в кресло и задумался. Озорное выражение на его лице исчезло. Он прикрыл глаза и некоторое время сидел неподвижно. Затем снял трубку и набрал самарский номер Алексея Ростоцкого. В трубке послышались длинные гудки. Ерожин быстро нажал на рычаг. Ему очень хотелось услышать голос Нади, но он себя пересилил.

* * *

Беньковский гнал в Воронеж. Скромничать и вести незаметный образ жизни там нужды не было, и он воспользовался своим «Лендровером». Да и долго торчать в провинциальной дыре, каким Андрон Михайлович считал этот южный город, он не собирался. Одна встреча и назад.

Дорога водителя не утомляла. Было о чем подумать. А за рулем сердцеед отсидел ни один десяток лет, и ездить умел. Полоса невезения, начавшаяся с самоубийства Хромова и пропажи ценных бумаг из стола Беньковского, сходила на нет. Кто спер бумаги, Андрон Михайлович не знал. Но, во-первых, их можно восстановить, а во-вторых, он был уверен, что вора вычислит. Больше всех он подозревал Хромову. После смерти мужа капитал фирмы «Рашин Стар» переходил к вдове, и в первую очередь для нее эти бумаги становились опасными. Если Барри Туганов узнает правду, он разденет красотку до нитки. Лиля это, конечно, сообразила. Но и Беньковский, как опытный шантажист, прекрасно понимал, что с Барри он ничего не получит, и доводить информацию до него не собирался.