Кто стреляет последним

Меркулов достал из стола листок и протянул следователям. Это было заявление на имя заместителя генерального прокурора. Там стояло: «Я, Костиков Вадим Николаевич, 1959 года рождения, проживающий там-то, настоящим подтверждаю, что эту визитную карточку взял со стола профессора Осмоловского лично сразу же после убийства профессора, невольным свидетелем которого я явился. Я готов подтвердить это мое заявление в суде под присягой…» Число. Подпись.

— Откуда это? — не выдержал Косенков. — Просто подарок!

— Один знакомый принес, — неопределенно ответил Меркулов. — И это не подарок, а самая что ни на есть неопровержимая улика. Теперь мы знаем точно: Мишурин — убийца. Ну, а что у тебя?

Турецкий обернулся к Косенкову:

— Скажем?

— Мы же обязаны.

— А если он ночь спать не будет?

— Хватит болтать, — приказал Меркулов.

— Дело вот в чем. На визитке были пальчики трех разных людей. Убийцы. Самого профессора Осмоловского. И еще одни — того человека, который эту визитку взял со стола и принес к вам.

— И что же?

— Пока мы вас ждали, делать было особенно нечего, и мы попросили ребят… ну, просто из интереса… сделать дактилоскопическую экспертизу. Они сравнили пальчики на визитке — этого, Костикова Вадима Николаевича, с пальчиками, которые Кондрашов снял с руля «БМВ». И что бы вы думали? Они совпали на сто процентов. На все сто! — повторил Турецкий. — Что вы на это скажете?

И Меркулов сказал то, чего от него и ждали:

— У меня нет слов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

I

Вадим плохо помнил, как в ту ночь, когда он разбил «бээмвуху» Сергуни, ему удалось добраться до квартиры знакомого, от которой у него были ключи. Лицо его было залито кровью, кожа на лбу от удара о стекло была содрана, как казалось ему, до костей, голова раскалывалась от боли, руки еле шевелились от удара ремнями безопасности по мышцам плеча и груди. Счастье еще, что руль «бээмвухи» был разработан так, что складывался при лобовом ударе, чтобы обеспечить безопасность водителя. Если бы не это, у него оказалась бы переломанной половина ребер. Преодолевая боль в колене, которое он разбил о камень, скатываясь по насыпи с кольцевой, Вадим все дальше углублялся в придорожный березняк. И только когда стал еле слышен гул проходящих по кольцевой тяжелых грузовиков и милицейская сирена подоспевшей к месту аварии патрульной машины, он позволил себе повалиться на землю и слегка перевести дух.

Он был где-то в районе Гольянова, на самых его задворках. Впереди, в просвете между гаражами, по слабо освещенной улице то и дело скользили огни легковых машин, к остановке подошел полупустой автобус, постоял и двинулся дальше. Но об автобусе или метро нечего было и думать. Пешком? Но приятель жил у черта на куличках, в Чертанове, да и первый встречный милиционер задержал бы Вадима, попадись он ему навстречу. Вадим нащупал за пазухой и в карманах пачки долларов и порадовался, что не успел, как собирался, хорошенько припрятать их в своем захламленном гараже.

Но и деньги помогли не сразу. Частники и таксисты шарахались от него, принимая за пьяного. Хоть он умылся из какой-то лужи и, как смог, счистил грязь с одежды, вид у него не стал, вероятно, заметно лучше. Наконец ему удалось тормознуть грузовой «уазик», и водитель, здоровенный мужик, которому никакие пьяные были не страшны, согласился за сто долларов отвезти его в Чертаново. Деньги он потребовал вперед, вышел из машины и при свете фар долго придирчиво изучал банкноту. И лишь когда разглядел защитную полоску и свежий год выпуска, поверил, что деньги не фальшивые. Кивнул Вадиму:

— Грузись!.. Э, да ты на ногах не стоишь, — констатировал он и помог Вадиму забраться на пассажирское сиденье.

Некоторое время они ехали молча. Водитель то и дело искоса поглядывал на Вадима и наконец заключил:

— А ведь ты не датый. Я думал — вдугаря, ан нет. Что стряслось, парень?

— Напали. Бандиты, — с трудом ворочая языком, ответил Вадим.

— И что? Ограбили?

— Не успели… убежал…

— Ну, повезло… А отделать успели. Вот Москва стала, на улицу страшно выйти!.. Может, в травмпункт тебя отвезти?

— Нет, — отказался Вадим. — Домой.

— Ну, домой так домой, — согласился водитель. Он еще что-то говорил, но Вадим не слышал: он потерял сознание. Очнулся оттого, что водитель похлопывал его по щеке и тряс за больное плечо.

— Очнись, парень! Эй! Очнись, говорю!

Вадим открыл глаза.

— Во, молоток, — одобрил водитель. — Сейчас мы тебя вылечим, я знаю, что тебе надо.

Он остановился у ярко освещенной палатки, вылез из машины и вернулся с литровой бутылкой спирта «Рояль». Отвинтил пробку и поднес горлышко к лицу Вадима.

— Глотай. Сколько сможешь. Давай, поможет!

Вадим с усилием сделал несколько глотков. Сначала его едва не вырвало, но уже через минуту он почувствовал себя как бы слегка ожившим.

— Я же говорил — поможет! — порадовался водитель.

— Спасибо. Я сейчас заплачу.

Вадим полез за деньгами, но водитель его остановил:

— Не надо. Ты уже хорошо заплатил. А бутылек себе оставь, он тебе будет ой как впору — и внутренне, и наружно…