Кто спасъ совѣтскую власть отъ гибели

Никогда, конечно никогда никакая Россія — реакціонная или демократическая, республиканская или авторитарная — не допуститъ отторженія Украины. Нелѣпый, безосновательный и обостряемый извнѣ споръ между Русью Московской и Русью Кіевской — есть нашъ внутренній споръ, никого болѣе пе касающійся, который будетъ разрѣшенъ нами самими. «Отторженіе» въ 1920 году оказалось совершенно непосильнымъ для польской арміи, даже передъ лицомъ пораженческой совѣтской власти и разбитой красной арміи Тухачевскаго. Поэтому такъ легко, вслѣдъ за симъ, по Рижскому договору, и Петлюра, и Украина были брошены поляками на произволъ судьбы.

Просто и ясно.

Но вотъ ген. Кутшеба задаетъ вопросъ: «Вѣрно ли, что Польша предала украинцевъ?» И отвѣчаетъ:

«Если бы не польско-украинская кровь, пролитая со имя этою дѣла, если бы не политическая программа 1920 года, быть можетъ, не существовала бы сегодня Украина, какъ самостоятельная республика»...

Съ чувствомъ удивленія и... стыда за автора читаешь эти строки. Вопервыхъ, какъ извѣстно, первоначальная иниціатива признанія Украины исходила отъ нѣмцевъ, а вовторыхъ... не дай Богъ, генералъ Кутшеба, чтобы ваша родина стала когда-нибудь такой «самостоятельной республикой», какъ совѣтская Украина...

Такимъ образомъ, въ свѣтѣ исторической правды «борьба противъ россійской реакціи», «высокая историческая задача освобожденія украинскаго народа», непризнаніе Деникинымъ государственной самостоятельности Польши» и проч., и проч. — все это оказывается лишь неудачнымъ камуфляжемъ безграничнаго національнаго эгоизма. Вопросъ въ тѣ роковые дни сводился исключительно къ разрѣшенію страшной по своей простотѣ и обнаженности дилеммы:

— Содѣйствовать ли національному возрожденію Россіи или, по крайней мѣрѣ, не препятствовать ему? ИIли же способствовать коммунистическому порабощенію Россіи и ея раздѣлу?

* * *

Большевизмъ побѣдилъ,

Каковы результаты этой побѣды не только для Россіи, но и для всего міра — объ этомъ говорить теперь нѣтъ надобности. Но было бы непростительнымъ заблужденіемъ считать, что приведенная здѣсь исторія закончена. Она продолжается. Міръ вновь стоитъ передъ событіями грозными и кровавыми. Большевицкая пропаганда и большевицкое золото разлагаюсь жизнь народовъ, въ томъ числѣ и Польши. Русско-польская рана кровоточитъ попрежнему. Попрежнему ненависть заглушаетъ голосъ крови и разсудка. Тѣ планы, которыми задавался въ 1919-1920 годахъ маршалъ Пилсудскій, и тотъ методъ, который онъ примѣнилъ тогда не только въ отношеніи Вооруженныхъ силъ Юга Россіи, но и въ отношеніи союзныхъ Франціи и Англіи — какъ видно изъ появившихся офиціозныхъ «воспоминаній» — находятъ оправданіе и одобреніе въ польскихъ правящихъ кругахъ и сегодня. По крайней мѣрѣ осужденія имъ не слышно. Мало того, недавно, по случаю пребыванія въ Варшавѣ румынскаго короля Кароля, офиціозъ министра нностр. дѣлъ Бека «Польское политическое агентство» привелъ слова, обращенныя въ 1922 г. маршаломъ Пилсудскимъ къ румынскому королю Фердинанду: «Отъ моря Балтійскаго до моря Чернаго живетъ одна и та же нація, хотя и носитъ различные національные цвѣта...» И многозначительно добавилъ: «Польша и Румынія рѣшили строить свои судьбы, согласно ихъ собственной волѣ и своими собственными силами»...

Если «программа» и «методы» маршала Пилсудскаго не подвергаются осужденію и пересмотру, то это обстоятельство, съ одной стороны, ставитъ подъ большое сомнѣніе цѣнность современныхъ международныхъ обязательствъ Польши, и съ другой — вызываетъ призракъ новой братоубійственной войны, исключая возможность дѣйствительнаго замиренія Востока.

Предостереженія исторіи, какъ видно, не идутъ въ прокъ... Тѣ круги, которые питаютъ надежду на сотрудничество Германіи въ «восточныхъ планахъ», могутъ жестоко обмануться. Данцигскій корридоръ, Поморье, верхняя Силезія, быть можетъ, часть Познани, это — реальность. Украина-же — иллюзія, обманывавшая не разъ жестоко и шведовъ, и поляковъ, и нѣмцевъ. Не исключена, вѣдь и такая возможность, что «стратагема маршала Пилсудскаго» обернется другимъ концомъ, что Гитлеръ въ рѣшительный моментъ используетъ ее въ отношеніи Польши такъ, какъ Пилсудскій примѣнялъ ее нѣкогда въ отношеніи Россіи...