Кто ответит?

- Пока - на свободе, - сказал Ярославцев грустно.

- Слушай, брось дурака валять! У нас неприятности. Тебя что, вызывали уже?

- О чем ты? - насторожился Ярославцев.

- Ну, приезжай, не по проводам же...

Разговор в министерстве подтвердил старую истину: беда не приходит одна. Сигналы были тревожны: люди в погонах начали изучать определенное передвижение определенных бюджетных средств, кое-кто из чиновников приземлился на нары следственного изолятора, но самое главное - им, Ярославцевым, интересовались.

Он вышел из министерства и вдруг заметил ту же машину, что стояла в отдалении около милиции - “москвич” с окрашенным черной нитроэмалью бампером. Совпадение?

Сел в “жигули”, тронулся с места. “Москвич” следом не поехал. Наверняка совпадение...

Соберись, подстегнул он себя. Сегодня куча дел: Джимми, Прогонов, Анна; вечером к Курылеву наведаться надо - вот же где споткнуться привелось, расскажи, не поверит никто! Или все закономерно? Если пошел поперек закона, он тебя всюду своим мечом достанет, и коли уж не поразит, то уколет. Может, и так.

И вдруг снизошло дремотное безразличие. Предстоящая кутерьма дел представилась настолько тягостной и безпощадно опустошающей душу, что ввязываться в нее он не мог просто физически. И вместо того чтобы ехать в центр, круто развернулся на сплошной линии, а после, бросая машину из ряда в ряд выверенными, с запасом, маневрами, двинулся в сторону кольцевой автодороги, за город.

В конце концов кончался быстротечный, волшебный май. И он хотел видеть, как наливается зеленью трава, ощутить запахи веселого солнечного леса, которого, вероятно, не доведется навестить уже никогда. Тюрьма пахнет цементом, затхлостью и смертью, а сытая и тихая западная жизнь... наверное, тем же самым, что и тюрьма. Для него, по крайней мере. Но этого леса там не будет, точно. Да и не до леса там.

С шоссе свернул на бетонку, проложенную через сосновый бор; въехал на пригорок, и оттуда вольготно и радостно открылась знакомая картина: излучина реки, скопление домиков за одинаково крашенным в зеленый цвет штакетником - он завез сюда и штакетник, и краску... Для всех. Вернее, Матерый по его поручению.

Дачи у него не было. Считал, не стоит вклада нервов и сил в пустое. Матерый - тот да, обстоятельно сооружал себе загородные хоромы - с бильярдной, винным погребком, облицованными мрамором каминами и бархатной мебелью - зачем только, спрашивается? И для кого? Он же, Ярославцев, купил дом в деревне - просторный, крепкий, с русской печью; перевез туда старую мебель, холодильник, утварь и тем ограничился. Правда, отдыхать здесь так и не пришлось. Дорогу помог совхозу заасфальтировать, водопровод соорудить, теплицы. Это - по личной инициативе. А после начали донимать присители: кому лесоматериалы достань, кому цемент, кому инвентарь. И доставал - соседи, как не уважить. Все - в прошлом!

Ворота он открывать не стал; остановил машину напротив ограды, прошел через калитку в сад, поднялся на крыльцо.

Дом встретил его стылой затхлостью: вымерз за зиму в шубе снега и льда, отстоял нетопленым.

Он нежно провел ладонью по гладким, словно отполированным бревнам горницы, плотно проложенным мхом.

Открыв закопченные заслонки печи, сложил шалашиком дрова, плеснул керосин из бутылки. Пламя с шипением пыхнуло; пелена дыма, качнувшись, нехотя устремилась в трубу - не ослабла тяга за зиму, не сдала печь.

Грустно стало до боли. Чего топить... да и зачем он приехал сюда? Говорят, перед смертью люди обходят дорогие им места... Правильно говорят, наверное, есть в том необходимость... А какая? Чтобы вспомнить и осознать? Пройти от истока к устью? Вновь? Отдать дань прожитому перед судом себя самого? Но к чему судиться даже и с самим собой перед обращением в ничто? Или... есть перспективы?

Он как бы осекся на этой мысли. Перспектива. Какая же перспектива у него? Сбежать, предать все, себя предать! - подставив под удар женщину, любящую его слепо, истово... И дальше? Ну, сбежит. А там, в чужедальней жизни? Приспосабливаться, химичить, прозябать паразитом с уворованным капитальцем - так ведь, так! А что остается? С повинной? А он не чувствует себя виноватым! Да, он пошел против каких-то установок, да, не хватило ума вовремя проанализировать ошибки, составить безукоризненную программу. А составил бы? Да и составил, кто бы ее утверждал и кто бы подписывал? Более благополучное и респектабельное жулье? Теперь же держи ответ! Ну, можно, конечно, подготовить блистательную речь перед высоким судом - убедительную, проникновенную... Но что сейчас у печки речь произнести, что где-то еще, разница невелика.

Прогнувшись, скрипнули половицы в сенях.

- Наше почтение! - На пороге, ухватившись натруженными пальцами за притолоку, стоял Константин - местный житель, молодой, плечистый парень.

- Привет, - выдавил Ярославцев, с трудом отрываясь от мыслей.

- А я гляжу - пропал. - Константин шагнул в избу. - Ну, думаю, завертелся, значит, в делах.

- Дела, дела, - подтвердил Ярославцев механически.