Ксенофоб

– Знакомьтесь: Кирилл Бенедиктович Бреннер. А это мой давний товарищ – Анатолий Геннадьевич Бредински, – представил нас Феликс.

По уже въевшейся полицейской привычке я внимательно присмотрелся к своему новому знакомому. Короткая, с заметной проседью стрижка ежиком, аккуратные усы. Тонкие, даже чуть заостренные черты лица создавали ощущение, что передо мной скорее потомок горских князей, чем обрусевший поляк. На носу Бредински носил пенсне.

Позже я узнал, что Анатолий Геннадьевич – потомок старопольских дворян, некогда вынужденных бежать в Руссо-Пруссию после очередного неудавшегося восстания, в прошлом тоже служил в сыскной полиции. Подавал большие надежды, но карьеры не сделал. Как он сам объяснял: «Я был вынужден покинуть службу из-за болезненно острых представлений о чести и абсолютного отсутствия таланта чинопочитания и лести». Впрочем, без дела Бредински не остался. Применение его специальным знаниям и навыкам нашлось очень быстро. Совместно с несколькими товарищами по прошлой службе он создал сыскное агентство, которое занималось весьма специфическими делами. Его клиентами были крупные промышленники и купцы, а также представители высшего света. Поговаривали также, что иногда агентство выполняло особые миссии для имперских служб и якобы решало деликатные вопросы княжеской семьи. Но сейчас волею судеб Бредински остался один и искал не столько компаньона, сколько быстрые ноги и крепкие кулаки – другими словами, надежного подручного.

В тот день мне предложили работу, и я не стал отказываться. Как вскоре выяснилось – работа оказалась интересной, но несколько непривычной.

Сначала я пытался действовать так, как привык в полиции, – быстро, настойчиво, иногда даже несколько грубовато. Однако мой наставник не раз останавливал меня, терпеливо втолковывая премудрости нового для меня занятия. Прекрасно понимая, что читать учебники по сыскному ремеслу я вряд ли буду и слушать занудные поучения также не стану, он обучал меня по своей методике:

– Запомните раз и навсегда, Кирилл Бенедиктович, почти каждый человек в чем-то виновен, так что полной откровенности вы не добьетесь никогда. Но все, что вам требуется, это научиться добывать ответы на конкретные вопросы. А сделать это можно, если сумеете понять человека, стоящего перед вами, раскрыть его душу. Существуют определенные психологические приемы, которые вам в этом помогут. Но и доказательной базой пренебрегать ни в коем случае нельзя…

Он многому научил меня, этот странный господин Бредински, и мы даже сдружились, хотя никогда наша дружба не выходила за некие обозначенные рамки рабочих отношений. И тем не менее именно благодаря Бредински я вошел в ремесло, ставшее в итоге делом всей моей жизни. Хотя зачастую действовать предпочитал все же по-своему – пусть грубо, но эффективно. А «разводить психологию» мне казалось непозволительной тратой времени. Грубая сила решала зачастую больше, чем все психологические этюды.

Помимо интересных знаний у новой службы было еще два важных преимущества. Во-первых, я приобрел широкие знакомства и связи в самых разных кругах. Во-вторых, Анатолий Геннадьевич платил весьма щедро, что позволило мне не только обеспечивать себя всем необходимым, но даже сделать некоторые сбережения.

Спустя три года Бредински неожиданно явился вечером ко мне домой и сообщил, что вынужден уехать по неким «семейным делам, не требующим отлагательства», как он изволил выразиться.

– Не могу сообщить вам, куда именно я отправляюсь, но мне предстоит весьма далекий путь, и, вероятно, это наша последняя встреча. Вы уже достаточно опытны, чтобы работать в одиночку. К тому же я дал вам самые лестные рекомендации, так что можете смело пользоваться моими связями. Не поминайте лихом.

С тех пор я о нем ничего не слышал.

А вот дядя Отто, ставший косвенной причиной всех перемен в моей жизни, стоял теперь, широко улыбаясь белозубой улыбкой, и бесцеремонно разглядывал меня с головы до ног.

– Кира, как же ты возмужал, мой мальчик! Дай-ка я тебя обниму!

XXI Секрет дяди Отто

От объятий я воздержался, отодвинувшись чуть назад. Впрочем, дядя не обиделся, он все так же широко улыбался.

– Сколько лет, боже! Сколько прошло с нашей последней встречи? Кира, ты не помнишь?

– С того момента, как вы бежали из империи, похитив некие чертежи и разрушив мою судьбу? – холодно переспросил я. – Лет пятнадцать.

– Пятнадцать лет – целая вечность! – Дядя демонстративно закатил глаза и поцокал языком. – Как же я был тогда молод и безрассуден. Знал бы я, чем все кончится…

– Отказались бы от вашей затеи?

– Нет, – удивился Отто, – я позвал бы тебя с собой. Ведь ты бы не отказался? Ты был горяч сердцем в те годы и склонен к авантюрам. И вдвоем мы свернули бы горы… А в итоге я не слишком преуспел, скажем честно, да и ты, как я слышал, не в фаворе у судьбы?