Ксенофоб

– Хорошо, выйдем на воздух, – согласился Симбирский, легко поднимаясь на ноги.

Его телохранители встали тоже, недовольно косясь в мою сторону и нисколько не скрывая своей антипатии. Мне было плевать.

Мы двинулись к выходу и уже миновали половину зала, как вдруг на площадке второго этажа, на вершине лестницы появился человек, весь белый от бешенства. Мне не надо было напрягать память, чтобы признать риттер-баронета Салданова собственной персоной.

Он тоже меня опознал, как видно рассмотрев из своего удобного кабинета наверху.

– Бреннер! Стоять! – заорал он во всю глотку, нисколько не смущаясь многочисленных гостей заведения.

Думаю, в обычное время он бы поостерегся портить вечер сразу стольким значимым особам, пришедшим послушать знаменитую певицу, но впечатления от нашей встречи были еще слишком свежи в памяти баронета, и ненависть, переполнявшая его душу, смела все внутренние преграды.

– Стоять, сволочь!

– Полагаю, вам лучше бежать, – меланхолично заметил Симбирский, ускоряя шаг. – Генри сошел с ума! Никогда его таким не видел.

Оркестр и певица замолкли, посетители как один повернулись в нашу сторону. Назревал скандал.

Местные охранники уже двигались к нам, но еще медленно, неуверенно, пока их не подстегнул очередной крик обезумевшего баронета:

– Взять его! Взять этого гада! Поймать его! На куски порву!

XIV Концерт окончен

– Никому не двигаться! Не провоцируйте меня, господа!

Я выхватил револьвер, но стрелять не собирался, больше пугал, надеясь убраться отсюда целым и невредимым.

– Взять его! – рычал Салданов с лестницы, он даже бросился было вниз по ступеням, но споткнулся и едва не покатился кубарем.

Охранники подхватили его, оберегая. Риттер-баронет рвался из их рук, как дикий зверь, но силы оказались неравными.

Вышибалы уже перегородили нам путь, успев вызвать подкрепление с улицы. Один достал кастет, другой вытащил откуда-то дубинку, остальные окружили нас плотным кольцом, но нападать не спешили – револьвер в моей руке их все же смущал.

Я видел, что они попытаются нас взять, несмотря на возможные потери. Прямой приказ Салданова проигнорировать они не могли.

– Я бы вам этого не советовал! – Степан шагнул вперед, за его плечами стояли бандиты, готовые прорываться с боем. – Этот человек под моей защитой.

Охранники заметно стушевались. Все же одно дело схватить какого-то там сыщика, а совсем другое – перейти дорогу известному в городе уважаемому человеку. Такие личности, как Симбирский, обид не прощали, и ходить настороже до конца своих дней не желал никто из присутствующих.

В Руссо-Пруссии, к счастью, так и не дошли до колониальной распущенности, где гангстеры, как называли тамошних бандитов, держали в кулаке чуть ли не всю верхушку власти, включая полицию. У нас подобное и представить было невозможно, но все же деловые имели определенный вес в обществе, а в последнее время старались всеми способами легализоваться, не прекращая, впрочем, вести свои дела втихую – под покровом ночи, как писали в старых романах.

– Взять его, я сказал! Всех уволю! Без выходного пособия! – Риттер-баронет все не мог угомониться, и его люди решились.

Сразу трое прыгнули вперед, но одного крепким ударом сбил с ног подручный Степана, второго отшвырнул в сторону сам Симбирский, оказавшийся физически сильным человеком, несмотря на свои средние габариты, а третий замер сам, испуганно уставившись в дуло моего револьвера, маячившего у него прямо перед глазами.

Сначала негромко, словно разогреваясь, как пожарные сирены, а потом неожиданно звонко завизжали женщины. До стрельбы дело не дошло, поэтому мужчины в зале оставались относительно спокойными, выжидая, как будут развиваться события. Марлен упорхнула со сцены – прекрасное видение, – но никто этого даже не заметил. Оркестр заиграл бодрую мелодию, будто аккомпанируя нам.

Револьвер я все же убрал и ударом кулака свалил своего оппонента – незачем убивать людей из-за прихоти мелкого аристократа. Его ресторацию и так ожидали не лучшие времена – вряд ли сегодняшний скандал будет способствовать популярности кабаре. С другой стороны, неприятности случаются всегда и везде – не убережешься.

Симбирский и его парни лихо прокладывали себе путь к выходу, но местных охранников было больше, и я видел, что сражение мы проигрываем.

У одного из наших парней плетью повисла рука после удара кастетом, у другого уже капала кровь с рассеченного лба, но мы еще держались.

Нас оттеснили от прямого пути к выходу, даже спасительный коридорчик, ведущий к кухне, оказался слишком далеко – не добраться.

– За мной! – Степан пинком распахнул подвернувшуюся по пути дверь, и не успели мы ввалиться внутрь, как он тут же захлопнул ее, на время отсекая преследователей.

Помещение, в котором мы оказались, использовалось для краткосрочного отдыха работников заведения. Обстановка здесь была подобающая: шкаф, стол, несколько стульев, самовар в углу, чашки, блюдца.

Люди Симбирского тут же подтащили огромный стол к двери, удачно забаррикадировав выход.