Ксенофоб

– Все правильно, родной, и теперь время пришло, ты обрел свое настоящее, и мы можем поговорить с тобой. Пойми, Костас дал четкий приказ ничего тебе не рассказывать, пока не наступит этот день, дабы не нарушить ход времени. Это ведь все равно что заглянуть в будущее. И решено было с тобой не контактировать. Никак. Мы приглядывали за тобой издалека, но не больше. А бедный супруг мой весь год готовился отразить атаку и уничтожить корабль, но так и не смог этого сделать… знал бы ты, чего ему стоила подготовка, он едва не тронулся умом, но верил, что совладает с ситуацией, ведь тогда, год назад, ты лично сообщил ему о победе.

– Но я не говорил, что победит именно он.

– Кира, давай я расскажу по порядку. В тот день, когда ты передал Костасу сестер Ольшанских, он укрыл их на неделю в поместье, а после передал на мое попечение Петру. Она была в положении. Вторая же, бойкая Лизхен, не пожелала целый год торчать взаперти. Она пыталась бежать два раза, оба раза была поймана, и неизвестно чем бы все кончилось, если бы Костас не придумал иное решение. Один из наших заокеанских резидентов затребовал себе радиста-помощника. Лиза экстренно прошла курс обучения и была переправлена на нелегальную работу. Подожди, не ругайся раньше времени! Сначала узнай имя того человека, на помощь которому она отправилась. Ты его прекрасно помнишь, это Анатолий Геннадьевич Бредински – твой наставник и спаситель в какой-то степени. Да-да, я читала твое дело… впрочем, сейчас мы не об этом.

Конечно, Бредински я помнил, еще бы не помнить. Ведь именно его я встретил вчера в компании дяди Отто. Только с чего вдруг Бредински, до сего дня числящийся в заокеанской резидентуре, внезапно оказался в Фридрихсграде? Любопытно… А не прихватил ли он и Лизу с собой?

Анатолий Геннадьевич всегда казался мне честным и порядочным человеком, но время меняет людей. Кто знает, что с ним случилось за прошедший период и на чью сторону он встал ныне.

Впрочем, с Бредински подождем. Сейчас меня больше занимал иной вопрос…

– Петра… – Я не знал, как начать. Белла и Грета мешали мне, слишком интимная тема.

Но женщины – всегда женщины, они все поняли и сами отошли в сторонку. Петра же, направившись ко мне, остановилась, не дойдя пару шагов. Всегда смелая и решительная, она боялась этого разговора.

– Сначала я расскажу, как я жила, хорошо? – Она наконец вновь осмелилась посмотреть на меня, и я впервые сумел разглядеть ее лицо. Она сильно изменилась. Словно не год прошел, а пять лет – ушла юность, пришли зрелость и опыт.

– Расскажи…

– Тогда в доме мы ведь умерли, я и Лиза, правда? Не отвечай, я знаю, что мы были мертвы какое-то время, может, минуту, может, час. А потом ты нас воскресил. Но ты не учел одного – смерть, даже временная, не проходит бесследно. Лизу словно подменили после того дня. Она стала жесткой, агрессивной. Я уже не могла с ней договориться, как прежде. Она перестала посвящать меня в свои мысли. Мы стали чужими, и произошло это в тот самый день. А когда она узнала, что я в положении… она подняла на меня руку, представляешь? Ударила меня по лицу, но, видно, сама испугалась и остановилась. А я не знала, что делать, застыла и только смотрела в ее глаза, а они ничего не отражали, одну пустоту. Это было так страшно, Кира, я в жизни так не боялась, как в тот вечер. К счастью, на следующий день ее отправили в Колумбиану – может, это к лучшему. Я верю, что у нее пройдет кризис. Просто очень тяжело умирать, Кира.

Я не знал, что ей ответить, просто подошел и обнял. Петра уткнулась носом мне куда-то в плечо и зарыдала. Сильная Петра, никогда ничего не боявшаяся, всегда бравшая ответственность на себя, – она самозабвенно рыдала, вытирая лицо рукавом.

Механически поглаживая ее по голове, я думал о том, что все меняется и нет в мире ничего постоянного.

– Потом я ждала, пока Ваня появится на свет, – продолжила она рассказ, чуть отдышавшись, – а Белла придумала мне занятие – я начала учиться разному. Беременности это не мешало, зато теперь я много чего знаю и умею. Могу стрелять с двух рук, кидать нож, водить мехваген, углубила знание пары-тройки языков, узнала кое-какие приемы рукопашного боя – с этим было сложнее всего, в конце пришлось сделать перерыв, но после родов я почти сразу же возобновила занятия. Белла – моя императрица во всем помогает своему мужу, а я помогаю ей в меру своих сил. Нас с ней очень сплотила беременность. Благо нянек хватает на всех детей. Но я не могу сидеть у окна и ждать суженого. Я изменилась после смерти. Я не озлобилась на людей, как Лиза, не стала нигилисткой, но я поняла, что там ничего нет. Есть только эта жизнь, и все. Дальше небытие. Я там была, я знаю. А это значит, нужно жить сейчас, второго шанса не будет. Нужно сегодня дышать полной грудью. Ничего нельзя оставлять на другой день, есть только миг, будущего и прошлого не существует. Есть только это мгновение. Кира, я не вернусь к тебе…