Читаем Ксенофоб полностью

Ланге и Нечипорук, находясь под следствием за злоупотребления служебным положением, распорядились вылить по водосточной трубе сорок пять тысяч ведер спирта из винного склада прямиком в реку. Но из-за сильных морозов спирт в реку попасть не успел — река попросту замерзла, и в результате поверх обычного льда образовался толстый верхний слой — целое озеро спирта.

Разумеется, все работы в округе моментально остановились. Бабы носили спирт ведрами, рабочие кайзеровского завода «Имперский стандарт» и промышленника Федотова бросили рабочие места. Всюду и везде валялись пьяные. Перепились все, включая прибывшую для наведения порядка полицию.

Пожарные, приехавшие на подмогу полиции, начерпали спирт в свои бочки и убыли в неизвестном направлении. Следом за ним явились ассенизаторы и, не погнушавшись, заполнили и свои емкости животворящим льдом.

Всеобщее пьянство продолжалось уже третий день и грозило затянуться еще на неделю. Запасы спирта это позволяли. Арест Ланге и Нечипорука уже не смог ничему помешать. Заводы встали. Управляющие «Имперским стандартом» и промышленник Федотов били тревогу, заявляя о баснословных убытках. Но поделать никто ничего не мог. Приходилось терпеть, пока спиртовой лед подойдет к концу.

На фоне этого происшествия даже побег Джабарды выглядел невинной шалостью.

Кстати, о моих ночных приключениях на станции и о взрыве, который нельзя было не отметить, в газете не было сказано ни слова. Не успели дать в утренний номер или попросту засекретили происшествие на высшем уровне?

Очень любопытно...

«Какiе пожары не следует тушить.

— Когда дъвица горитъ отъ стыда.

— Когда пламень любви охватываетъ сердце.

— Когда вспыхнетъ ревность.

— Когда влюбленные бросают другъ другу огненные взгляды.

— Когда в душе горитъ огонь желания выпить рюмку коньяку Бурносова».

Реклама — двигатель торговли. Некоторое время я раздумывал, не приказать ли подать рюмку коньяка, но сдержал порыв.

Просмотрев газету до конца и подивившись причудливости жизни, я отложил листы в сторону.

К месту встречи я решил добраться средствами городского транспорта, дабы не лишиться своего мехвагена. Симбирский назначил встречу в доках, а там обитали опасные люди. Да и куда приведет меня эта встреча, заранее я сказать не мог.

По той же причине я решил не нанимать таксомотор, а ограничиться обычным извозчиком, благо даже массовое появление мехвагенов не успело еще вытеснить наемные экипажи с улиц города.

На место я прибыл заранее, но еще с полчаса искал нужный склад — один из многих десятков, похожих друг на друга, как сестры-близняшки.

К счастью, я опознал одного из подручных Симбирского, дымящего папироской на улице, рядом с одним из грязных строений. Он тоже меня признал и махнул рукой, приглашая внутрь.

На меня никто не обращал внимания. Рабочие грузили ящики на грузовики, вереницей выстроившиеся в ангаре, бригадиры командовали, подгоняя самых неторопливых. Один из ящиков неосторожно уронили на бок, раздался звук бьющегося стекла и тут же — мат бригадира.

Понятно, что они перевозят. Контрабандный виски. Но как товар попал в город?

— Нам наверх.

Я пошел первым, стараясь не споткнуться на витой железной лестнице, выведшей нас на верхний уровень, где находилась комната управляющего. Из-за дверей раздавался мерный гул голосов.

— Степан просил передать, — сказал мне в спину здоровяк, — что о наших делах болтать не стоит. Эта встреча — личное одолжение Степана. Про ящики и грузовики забудь.

Я только кивнул. Он прав, это не мое дело. Контрабанда — дело прибыльное, деньги здесь крутятся огромные, а в порту убивают просто за случайный взгляд. Но пусть этим занимается полиция, как только протрезвеет после озера спирта...

— Заходи. — Меня слегка подтолкнули в спину. Если в комнате засада, то деваться некуда, даже револьвер выхватить не дадут.

В комнате было трое: Симбирский, еще один человек, по виду управляющий складом, и третий, изысканно одетый господин, стоявший у окна спиной ко мне.

— Бреннер! — обрадовался Степан. — Наконец-то! Мы вас заждались! Позвольте познакомить. Это тот самый человек, о котором я вам говорил. Перевозчик. Он согласился побеседовать с вами.

Человек, стоявший у окна, обернулся. Я оторопел от неожиданности.

Я узнал его сразу, да и как не узнать — передо мной стоял мой родной дядя Отто и широко мне улыбался.

Дядя Отто, как же долго я тебя не видел?

Перед моим внутренним взором промелькнули годы, моя прошлая жизнь со всеми ее радостями и горестями, словно это было вчера. А ведь прошло уже без малого двадцать лет...

Сразу после демобилизации из армии я испытывал двойственное ощущение. С одной стороны, можно было в полной мере наслаждаться мирной жизнью: беззаботно гулять по улицам, разглядывать симпатичных барышень, попивая пиво в уличном кафе. А главное — не думать больше о смерти, не ждать очередного десанта, не холодеть при мысли о предстоящей атаке. Не терять ежедневно товарищей...

Перейти на страницу:

Похожие книги