Ксенофоб

Под колеса (спасибо, ребята!) никто не бросался. Младогорцы в этот момент дружно работали скульптурной группой «удивительное – рядом»: в расплывающемся красном тумане я сумел различить несколько пар находящихся совсем рядом широко раскрытых глаз и ряд разинутых в изумлении ртов.

Как мы добрались до заветного перекрестка, я не помню: все происходило сугубо на автопилоте – но за поворотом мироздание начало постепенно обретать нормальные скорости и ко мне вернулась ясность восприятия.

Федя сидел верхом на квадрате и с методичностью кузнечного пресса долбил его локтем в лицо. Не сказать, чтобы уж совсем с яростью – а как-то по-домашнему, деловито и житейски обыденно, будто капусту в кадушке утрамбовывал.

Зачем он это делает, я не понял, но избитое выражение «результат налицо» в этой ситуации будет как нельзя более уместным: хоть ехали мы и недолго, но лицо нашего пленного уже превратилось в кровавое месиво. Впрочем, это не мешало ему проявлять недюжинную стойкость духа – или упертость, это уж как хотите. Младогорец рычал, аки тигр, и отчаянно оборонялся: одной рукой пытался отжать от себя нашего стального робота-убийцу, а другой с грехом пополам закрывал лицо.

Короче – жуть. Будь я на месте Феди, этот квадротигр давно бы уже сожрал меня живьем, вместе с кроссовками и титановыми пластинами.

– Куда теперь?

– Направо, через двор, – скомандовал Федя. – Там метров через двести сквер – увидишь.

А Федя даже не запыхался: только слегка раскраснелся, да азарта в глазах поубавилось. Ну прямо как гончая. На старте аж светился весь, искрил от предвкушения, а как охота кончилась – потух. Чего теперь искрить: вот она – дичь-то...

Мы миновали просторный двор с кучей припаркованных машин, проехали немного по шоссе и свернули в безлюдный сквер.

Впрочем, не такой уж и безлюдный: на единственной сохранившейся доске разбитой в хлам скамейки томно миловалась юная парочка хлопкоробов. Судя по всему, они пребывали в одном шаге от того, чтобы подарить гостеприимной России еще одного луноликого дворника – или наркокурьера, это уж как повезет.

– Левую дверь открой, – скомандовал Федя, когда мы остановились.

Я вышел, открыл левую заднюю дверь и с сомнением посмотрел на хлопкоробов.

Свидетели, однако.

Федя вывалился наружу и одним рывком выволок из салона утратившего индивидуальные черты лица квадрата.

Почуяв волю, пленный рванулся было в сторону, но Федя мгновенно пресек это поползновение: добротно надел его на колено, а когда тот согнулся, гвозданул локтем промеж лопаток.

Пленный рухнул наземь, скрючился в три погибели и захрипел. Не поверите – но в этот момент во мне шевельнулось чувство сострадания. Как-то все это чересчур, что ли... Ну, не совсем адекватно телефону и полутора тысячам рублей...

– А ну, с...лись отсюда! – лаконично предложил Федя юным хлопкоробам. – Бегом, б...!

Хлопкоробов словно ветром сдуло.

Федя быстро и сноровисто (как будто делал это уже много раз) обыскал пленного и изъял следующие предметы:

– паспорт;

– студенческий билет;

– портмоне с деньгами и кредитками;

– сразу три телефона (один из них – мой!);

– травматический пистолет;

– красивый импортный нож с пружиной и фиксатором.

– Трофеи – в пакет. Паспорт и билет оставь, – распорядился Федя, забирая нож, и ласково обратился к пленному: – Что, козлик, мелкими грабежами промышляешь?

– П...ц вам! – с безразмерной ненавистью прохрипел квадрат, обильно сплевывая кровь. – П...ц вам, свиньи! А тебе, мразь, я лично хребет сломаю!!!

– Какой-то неуместный пафос, – Федя расчетливо пнул пленного в солнечное сплетение – тот опять скрючился и закашлялся, – разрезал ему ремень на брюках, и...

– Давай, козлик, раздевайся...

...стал эти брюки с него стаскивать!

– Иди на х..., свинья!!! – отчаянно захрипел пленный, извиваясь толстым змеем и пытаясь выскользнуть из цепких Фединых лап. – Отцепись, мразь, че те надо?!!!

– Ну вот, уже без пафоса, – одобрил Федя. – Я тебя предупреждал: запасись вазелином, он тебе скоро понадобится. Раздевайся, козлик – е... буду.

– Ар-рррр!!! – квадрат зарычал, как раненный зверь, извернулся всем телом и бросился – попытался вцепиться в горло врага.

Ну и зря он так: в самом деле, давно бы следовало понять, с кем имеет дело.

Федя мгновенно пресек эту жалкую попытку страшным ударом в лицо: пленный тут же обмяк и перестал сопротивляться. Федя стащил с него штаны, спортивный джемпер, футболку... делал он это так яростно и целеустремленно, что на какое-то мгновение я поверил: ну все, сейчас, как и обещали, будет нечто донельзя непотребное – и при полном отсутствии вазелина...

Раздев пленного до трусов, Федя перевернул его на спину, наступил на грудь коленом... и вдруг, покопавшись где-то в недрах своей необъятной толстовки, вытащил пистолет.

Ну ничего себе, новости! Все это время наш терминатор носил на поясе ствол – а я даже и не заметил. Вывод: либо я настолько весь в себе, что не увидел у напарника на поясе килограмм лишнего железа, либо Федя так умеет носить оружие, что это совсем не бросается в глаза. А пистоль, наверное, незарегистрированный...