Крысиный Вор

Гостиница «Пьяный перевал» в давние времена была горным замком, оборонявшим одноименный перевал от врагов. Когда граница Ларвезы отодвинулась на юг, он долго стоял в запустении, а потом его прибрал к рукам предприимчивый житель соседней деревни, выкупивший развалину у Ложи по дешевке благодаря содействию родственника-мага. С тех пор как проложили железную дорогу, через перевал мало кто ходил, и постояльцев было негусто. Хозяин держал магазин и виноградник, это и обеспечивало ему доход, а гостиница была предметом его гордости: не всякий сельский лавочник владеет собственным замком!

Нынче на его улице «перевернулась телега с яблоками»: небывалый наплыв клиентов. Из-за окаменевшего в туннеле тугурума движение на железной дороге остановилось. Пассажиры потянулись в обе стороны через Пьяный перевал – чтобы сесть на поезда, которые доезжали до ближайших к перекрытому туннелю станций и отправлялись обратно.

В огромном камине обеденного зала пылал огонь, на стене грубой кладки висел на почетном месте старинный боевой топор.

– Гляньте, какая знатная штукенция! – восхитился Ривсойм. – Ему, наверное, больше тысячи лет.

– Тысячи две-три, – жизнерадостно отозвался Грено Дурной Глаз, только что пропустивший вторую кружку пива. – А помнишь, кто-то из театральных столпов изрек, что в хорошей пьесе, ежели в первом акте на стенке висит топор, под занавес обязательно кого-нибудь зару…

Орвехт развернулся так стремительно, что парень сразу осекся, спохватился и промямлил:

– Нет-нет, не обязательно… Особенно если… если его на ближайшее время спрячут, и никто не найдет…

– Бестолочь, – хмуро подытожил Суно. – Чему я тебя всю дорогу учил? Что ж, будем надеяться, что тебе удалось завернуть этот посыл.

И пошел разыскивать хозяина, который проявил понятливость, снял злополучный топор и куда-то унес, заверив почтенного мага, что раньше чем через месяц, не вернет его на прежнее место.

Им предстояло переночевать в «Пьяном перевале», а наутро добраться до станции. Кое-кто не захотел ждать, но Суно решил задержаться до завтра. Из окон открывались такие виды, что дух захватывало: величественные горные склоны всех оттенков коричневого и пепельного под облачным пологом, темные пятна перелесков, далекие заснеженные вершины. Созерцать эту картину можно часами, не надоест. И закрадывалась в душу печаль, не имеющая ничего общего с обычной хандрой равнинного жителя: в ней присутствовало ощущение границы между двумя бесконечностями – землей и небом, жизнью и смертью. Пожалуй, даже не печаль это была, а схожее с ней другое чувство: ностальгия по манящим необъятным просторам, которые вот они, рядом, но тебе туда пока еще путь заказан.

То-то и коллега Хантре выглядел так, словно что-то его поразило, и он все не может опомниться. Суно поинтересовался, не улавливает ли он какую-нибудь угрозу.

– Опасности нет, – с сомнением в голосе произнес видящий.

– Вы уверены, что нет? – внимательно глядя на него, хмыкнул маг Ложи.

– Есть, но не для всех, – уточнил рыжий.

– Для кого она есть?

– Вроде бы для меня. Но я не знаю, опасность ли это. Может, просто горы сбивают с толку, у меня от них голова идет кругом.

– Вам что-то мешает увидеть?

– Возможно.

– Что вам мешает?

Орвехт задал вопрос, использовав особые вибрации голоса и в дополнение слабый магический импульс: прием из дознавательского арсенала.

– Коллега Суно, спасибо за попытку помочь, только из этого ничего не выйдет, – после короткой паузы ответил Хантре.

«Вот как, ты отследил, что я сделал, – подивился про себя Орвехт. – Хотя в то же время моя уловка не сработала. Обычно бывает наоборот».

Подошел улыбающийся Тейзург – он объявился после инцидента в туннеле и вместе с ними отправился в путешествие по заброшенной горной дороге. Сказал, что решил присоединиться ради безопасности пассажиров. Коллеги сердечно благодарили его, отчасти из дипломатических соображений, отчасти искренне: кто загнал тугурума на рельсы, неизвестно, но присутствие столь могущественного мага вполне может отпугнуть злоумышленников. Суно был настороже, поскольку давно усвоил: ежели коллега Эдмар начинает радеть о чужом благе и демонстрирует достойное похвалы благородство – жди от него какой-нибудь пакости.

– Коллеги, что это за местная народность обу? Говорят о каких-то женских деревнях, весьма интригует… Интересно, они там гостей принимают?

– Обу – коренные жители этих гор, – пояснил Суно. – У них мужчины и женщины живут раздельно и встречаются только по праздникам, согласно обычаю. Этих праздников у обу довольно много, по пять-шесть за месяц. В женскую деревню вас категорически не пустят, для них это немыслимое нарушение традиций.

– Тогда стоит предупредить Хеледику, она собралась к дамам обу в гости. Хеледика!

Пробиравшаяся через зал песчаная ведьма в шароварах для верховой езды и дорожном жакете повернулась к ним.

– Так это другое дело, женщине туда можно, – вполголоса возразил Орвехт.

– Эдмар, а ты юбку надень, тогда и тебя пустят, – буркнул Дирвен, который со своими сопровождающими направлялся мимо них к буфетной стойке. – Тебе же не привыкать!