Крысиный король

Все звуки вокруг сливались в один сплошной гул, однако сквозь него отчетливо слышались медленные шаги. Другие, новые. Шаги были легки и неторопливы и, подобно звукам, издаваемым телом Сола, без труда взрезали остальные шумы. Прочие шаги торопливо приближались к камере и снова удалялись, но скорость этих не менялась. Кто-то медленно, но верно шел к двери его камеры. Сол всей кожей ощущал, как вибрирует сухой воздух.

Неосознанно он попятился в дальний угол, не отрывая взгляда от двери. Шаги стихли. Сол не услышал поворота ключа в замочной скважине, но ручка пошла вниз, и дверь стала открываться.

Она отворялась очень медленно и, казалось, еле преодолевала сопротивление неожиданно загустевшего воздуха. Когда же дверь наконец замерла, протяжный стон петель еще долго звенел в воздухе жалобно и тревожно.

В коридоре ярко горел свет. Неясная фигура шагнула через порог и осторожно притворила за собой дверь.

Человек стоял неподвижно, рассматривая Сола.

В тусклом свете камеры был виден лишь силуэт.

Словно при луне, когда можно разглядеть одни контуры. Глаза, неразличимые в темноте, острый нос и тонкий рот.

Тени паутиной опутали его лицо. Высокий, но не очень; плечи напряжены и приподняты, как у человека, идущего против сильного ветра. Худое морщинистое лицо, совсем невыразительное; длинные темные волосы нечесаными космами спадают на узкие плечи. Бесформенный плащ неясного серого цвета поверх темной одежды. Незнакомец, сунув руки в карманы и чуть опустив голову, исподлобья разглядывал Сола. В камере запахло помоями и мокрой звериной шкурой. Человек стоял неподвижно, наблюдая за Солом.

– Не бойся.

Сол чуть не подпрыгнул от неожиданности. Из дальнего угла камеры он едва различил слабое движение губ, но громкий шепот эхом отозвался в голове, словно губы незнакомца находились всего в дюйме от его уха. Потребовалось какое-то время, прежде чем Сол понял смысл фразы.

– О чем вы? И кто вы такой?

– Теперь ты в безопасности. Теперь тебя никто не тронет.

Сильный лондонский акцент, настырный, рычащий, утробный шепот прямо в ухо.

– Ты должен узнать, почему ты здесь.

У Сола закружилась голова, и он сглотнул слюну, ставшую мокротой в сгустившемся воздухе. Он не понимал, совсем не понимал, что происходит.

– Кто вы? – прошипел Сол. – Вы из полиции? Где Краули?

Человек резко дернул головой, что могло означать как отрицание, так и насмешку.

– Как вы сюда попали? – спросил Сол.

– На цыпочках мимо мальчиков в синих штанишках. Незаметно проскользнул мимо дуралея за стойкой и прокрался к твоей странной маленькой комнатке. Ты знаешь, почему ты здесь?

Сол молча кивнул.

– Они думают…

– Полиция считает, что ты убил своего папашу, но я-то знаю, ты не убивал. Хрена с два они поверят… но я тебе помогу.

Сол был потрясен. Он опустился на кровать. Зловоние, исходившее от незнакомца, было невыносимым. Голос упорно продолжал:

– Знаешь, я ведь наблюдал за тобой. Следил. Нам нужно о многом поговорить. Я могу… помочь тебе кое-чем.

Сол был совершенно сбит с толку. Может, это все последствия долгого пребывания в камере? Или он выпил лишнего накануне, а теперь от всех этих звуков у него едет крыша и он уже ничего не соображает? Воздух был все еще упругим как тетива. Что этот человек знает о его отце?

– Я тебя первый раз вижу, – медленно произнес он. – И понятия не имею, как ты сюда пробрался, но…

– Ты не понимаешь. – Шепот стал немного резче. – Слушай, парень. Сейчас мы уйдем из этого мира. Никаких больше людей, никаких человечьих штучек, сечешь? Ты только посмотри на себя. – В голосе сквозило отвращение. – Сидишь здесь в чужом шмотье, как придурок, и терпеливо ждешь, когда тебя поимеют. Думаешь, кого-нибудь интересует, как все было на самом деле? Да тебя сгноят здесь, идиот.

Долгая пауза.

– И вот появляюсь я, аки хренов ангел милосердия. Я без проблем помогу тебе бежать. Я живу здесь, сечешь? Это мой город. Да, каждый дюйм его совпадает с их городом, но ничего общего у них нет. А я… я хожу, где хочу. И я пришел сказать тебе, что этот город теперь и твой тоже. Добро пожаловать домой.

Голос заполнил крошечное помещение, не оставляя Солу ни свободного пространства, ни времени для раздумий.

Затененное лицо было обращено к Солу. Человек приближался. Плечи его были все так же ссутулены, он делал мелкие рывки, выписывал зигзаги, заходя то с одной, то с другой стороны, двигаясь уверенно, воровато, агрессивно.

Сол сглотнул. Голова кружилась, во рту пересохло. Он силился сплюнуть. Воздух был сухим и настолько упругим, что он почти слышал эту упругость, как жалобный стон дверных петель, который, казалось, так и не смолк. Невозможно думать – только слушать.

Зловонный призрак чуть выдвинулся из тени. Грязный плащ распахнулся, и Сол успел увидеть под ним сорочку более светлого серого оттенка, украшенную рядами направленных вверх черных стрел – слишком шикарно для тюремной одежды.

Голова горделиво возвышалась на сутулых плечах, скрытых плащом.