Крысиный бег #4

Неделю супруга Васи горевала. Да так сильно, что это слышала вся больница. Я уж думал, что с тремя месяцами врач погорячился, в таком темпе, на износ, я и месяц не протяну.

А через неделю состоялся наш прощальный с Эвелиной разговор. Или монолог. Тут хер поймёшь.

— Пойми, Вась! Каждый день твоего содержания здесь обходится мне в огромную сумму, а страховая… Прошло уже полгода, срок полиса вышел три дня назад, и мне нужно тянуть тебя самой. Я не потяну. Прости!

Она разрыдалась, лёжа у меня на груди, а её рука по привычке крепко сжимала мой член под одеялом, словно прощаясь с ним… Интересно, по кому она больше убивалась, по Ваське или по его члену?

— Мне вот тут врач выдал… — Она достала откуда-то небольшую ампулу и продемонстрировала её мне. — Сказал, ввести в твою капельницу, и через час ты тихо уснёшь и не проснёшься. Прости…

Снова слёзы, снова крепкая рука сжимает моё хозяйство…

— Всё равно ты умрёшь, Вася. Так что лучше так, зачем оттягивать неизбежное. Тихо, мирно и безболезненно. Эх, такой хер пропадает…

Ну вот и ответ на мой вопрос…

Честно, я был ей даже благодарен. Мне не пришлось лишние несколько месяцев ощущать себя беспомощным овощем, а потом медленно угасать.

Нарыдавшись, Эвелина тихонько встала, достала шприц, набрала жидкость из ампулы и тихо ввела её в мою капельницу. Затем вернулась и прилегла с краю кровати, обняв меня рукой. Лежали мы долго, в полной тишине. Затем Эвелина тихонько вздохнула, поднялась на локте, посмотрела в моё лицо и с заботой в голосе спросила:

— Попрощаемся, Вась?

Её рука снова сжала моё хозяйство и я почувствовал, как член начинает твердеть.

Бля! Опять? Даже сдохнуть спокойно не даст! Что за жизнь…

Глава 4. Небо в клеточку

Второй мой якорь был… Да, в тюрьме! На этот раз не в тюрьме немощного тела, а в самой настоящей, обычной тюрьме для преступников...

И всё равно этот парень был поприятнее Василия. Хотя бы тем, что он не был овощем и мог двигаться. С одной стороны. А вот с другой... Это был отброс общества, который должен сгнить в этой самой тюрьме. Такого не жалко, и никакие моральные принципы меня не мучили. Заменил я его и всё.

Опять же, с одной стороны это хреново. Тюрьма! Оказаться в тюрьме. А с другой — почему нет? Тут тепло, тихо, он никуда не денется, за ним приглядывают, и он в безопасности. Что может случиться с человеком, который должен сидеть в одиночной камере всю оставшуюся жизнь? Ничего! Идеальный вариант. А учитывая то, что он мне обошёлся в разы дешевле того же Васи… Нужно было сразу по тюрьмам прошвырнуться.

И всё-таки, тюрьма это непредсказуемое место. И значит, пока я не окрепну, пока не нанесу несколько Узоров — мне нужно поберечь тело Ярика. С Васей мы расстались неожиданно быстро, с Ярославом расставаться я был не готов. Да ещё и тюрьма была всего в десяти километрах от нашего города. Я практически дома. Алина, Эля, Дарья… Только Яна далеко. Надеюсь, с ней всё в порядке. Помочь ей сейчас я всё равно никак не мог.

Это тело мне обошлось практически даром. Мне нужно было найти точки соприкосновения с начальником тюрьмы, подружиться с ним, предварительно узнав, чем тот интересуется, чем живёт и чем увлекается. Всё было до банальности просто. У пятидесятилетнего бывшего военного Александра Васильевича, а ныне начальника тюрьмы строго режима «Ворон», была молодая супруга. А вот сил у Александра Васильевича на неё катастрофически не хватало. Мужских сил…

Зачастил Александра Васильевича по мужским докторам. И простату подлечить, и шлаки подчистить, и сосудики, и кровообращение, и сердечко. Всё, что влияло на мужскую силу. И так он отчаялся бегать по врачам традиционной медицины, которых уже стал открыто называть «шарлатанами», что начал подыскивать контакты Одарённого Лекаря.

О! А я ведь так удачно, совсем недавно поднаторел в этом нелёгком лекарском искусстве.

Дальше всё было делом техники. Я явился к нему на приём, предложил свои услуги и назвал неподъёмную для старого вояки сумму — два миллиона. Чем вогнал своего нового друга в какой-то режим прострации.

— Два миллиона или… Или возможность провести эксперимент с вашими подопечными в вашей тюрьме.

— Какой эксперимент? — Заинтересовался вторым вариантом Александр Васильевич.

— Безобидный. Мне же как лекарю нужно расти, а становиться подопытным кроликом никто не спешит. А тут как раз Вы, с двумя тысячами добровольцев в кармане.

— Две тысячи я не дам. — Тут же испугался Александр Васильевич. — Будет утечка информации, полетят головы… Моя голова.

— И не нужно. Нужно всего несколько экземпляров. Может и одним обойдусь, если повезёт. — Успокоил я его…

Дальше всё пошло по отработанной схеме. Каталог с заключёнными, словно в магазине, и выбор тушки. Я выбрал 27-летнего Ярослава Ярового, осужденного за убийство и изнасилование, ткнул пальцем в досье несчастного счастливчика, спустился с охраной в его одиночную камеру, молча вырубил парня, как только мы остались одни, нанёс на него «якорь», и ушёл.