Крысиные гонки

Мы влезли в “Астон-Мартин”, Колин сел за руль, а двойняшки устроились у меня на коленях, прислонившись к моей груди и сплетя руки за моей шеей. Неплохо, совсем неплохо. Они обе засмеялись, глядя на выражение моего лица.

– Слишком много для одного, – заметила Нэнси.

Когда мы пошли спать, они обе пожелали мне спокойной ночи и поцеловали в щеку одинаковыми нежными губами.

Завтрак был по-деловому кратким и сопровождался телефонными звонками. Позвонила и Энни Вилларс, чтобы спросить, есть ли в “Чероки” свободное место.

– Для кого? – осторожно стал выяснять Колин. Он повернулся к нам и состроил гримасу, потом, закрыв рукой трубку, прошептал: – Проклятая Финелла. Нет, Энни. Мне очень жаль, но я обещал Нэнси...

– Обещал? – удивилась Нэнси. – Первый раз слышу.

– Я спасал тебя от Чантера, – объяснил он, положив трубку, – теперь твоя очередь.

– А кто будет меня спасать? Ты весь день будешь мотаться туда-сюда.

– Ты не хочешь ехать?

– Возьми Мидж, – предложила Нэнси. – Сегодня ее очередь.

– Нет, поезжай ты, – возразила Мидж. – Для меня это утомительно. Честно. Особенно в те дня, когда приходится летать с ипподрома на ипподром. Я поеду на следующей неделе, когда скачки будут здесь. Тогда я не устаю.

– А тебе одной не будет скучно?

– Конечно, нет. Я буду лежать в саду на солнце и жалеть вас, пока вы там изнемогаете в своих перелетах.

Когда выяснилось, что в самолете есть два свободных места, хотя Нэнси летела с нами, Энни Вилларс с упреком посмотрела на Колина, скрывая досаду. Она объяснила, что, если бы полетела Финелла, рейс обошелся бы им дешевле. Разве Колин не понял, почему она это предложила?

– Я, должно быть, просчитался, – счастливым голосом оправдывался Колин. – Но теперь уже поздно искать ее.

Мы без приключений долетели до Бата. Нэнси сидела справа рядом со мной и выполняла роль второго пилота. Я видел, как радуется она возможности хотя бы так управлять самолетом, да и мне это не доставляло лишних хлопот. Теперь я понимал, что имел в виду Ларри, когда советовал потренироваться в посадке на короткую посадочную полосу. В Бате посадочная полоса была чересчур короткой.

Но мы сели, как при показательных полетах, и припарковались напротив “Сессны” “Полиплейн”.

– Запри самолет и пошли на скачки, – почти приказал Колин. – Нельзя же вечно сторожить его.

Пилота “Полиплейн” не было видно, и, надеясь на лучшее, я запер самолет и пошел вслед за пассажирами на ипподром.

Первым, кого мы встретили, оказался Эйси Джонс. Он балансировал на костылях, подставив солнцу бесцветную голову, которая при ярком свете еще больше поражала бледностью.

– Ах да, Колин, – вдруг воскликнула Нэнси, – ты, кажется, хотел, чтобы я послала пять фунтов в Фонд зашиты от несчастных случаев. Помнишь листовку Фонда, которая пришла вчера? Этот человек напомнил мне... Он получил тысячу фунтов стерлингов за то, что сломал лодыжку. Я слышала, как он рассказывал в Хейдоке.

– Посылай, если хочешь, – согласился Колин. – Пять фунтов не разорят банк. А могут и пригодиться,

– Спонсор фонда Бобби Уэссекс, – заметила Энни Вилларс.

– Да, – кивнула Нэнси, – так и было написано и листовке.

– А вы заметили строчку о бомбе? – спросил я.

Энни и Нэнси засмеялись.

– У кого-то в этом фонде хорошее чувство юмора.

Энни заспешила в весовую, потому что ее лошадь участвовала в первом заезде, а Колин пошел за ней, чтобы переодеться.

– Лимонад? – предложил я Нэнси.

– Выпью целую пинту. Сегодня ужасно жарко.

Мы отошли в тень и пили лимонад, а в десяти ярдах от нас громко и четко ругались Кенни Бейст и Эрик Голденберг.

– И не думайте, приятель, что вы будете натравливать на меня бандитов, а я после этого стану оказывать вам любезности. Если вы так думаете, то придется вам передумать.

– Каких бандитов? – не слишком убедительно запротестовал Голденберг.

– Бросьте, а то вы не знаете! Послали их искалечить меня…

– Это должно быть, букмекеры, которых вы надули, старательно обманывая нас.

– Вас я никогда не обманывал!

– Не вешайте мне лапшу на уши, – грубо перебил его Голденберг. – Сами, черт возьми, знаете, что обманывали, маленький лживый подонок!

– Если вы так считаете, так какого дьявола просите продолжать это?

– Кто прошлое помянет, тому глаз вон.

– Черт вас подери, это совсем не прошлое.

Кенни сплюнул к ногам Голденберга и направился к весовой. Голденберг, мстительно скривив рот, смотрел ему вслед сузившимися от ненависти глазами. Когда я в следующий раз увидел его, Голденберг держал полный бокал виски, который должен был увеличить и без того большое брюхо. Он что-то воинственно втолковывал здоровенному типу, у которого все мозги ушли в мускулы. Спутник Голденберга не был из тех бандитов, что били Кенни. Мне показалось, что Голденберг организует вторую попытку.

– Какого вы мнения о Кенни Бейсте? – спросил я Нэнси.

– Самонадеянный малыш, выбившийся из низов. Но сейчас он стал лучше, чем был. Когда Кенни приехал сюда, он воображал, что осчастливил английский мир скачек, потому что он у себя в Австралии добился больших успехов.

– Может ли он намеренно проиграть заезд?

– По-моему, может.