Крысиная башня-2

То есть она как бы не собиралась паниковать; даже наоборот; и в прежнее время все эти «наблюдения» прошли б, наверно, без последствий и нашей реакции, — но после «всего этого», что батя назвал «эпической битвой Крыса со Спецназом», — явно чтоб мне польстить, — мы очень все стали настороже. Хотя батя как заклинание и повторял всё время, что «нас теперь все боятся» и «хрен кто теперь на Башню рыпнется», когда «отсюда трупы машинами вывозили». Всё это так — я, правда, этого не видел, как родственники погибших забирали тела в обмен на всякие интересные и полезные нам штучки: батя и трупы продал, а чо? Такой порядок. К нам пришли — у нас остались. Хотите забрать — платите. Ну и они как бы без претензий, — батя рассказывал; я — то тогда ещё в беспамятстве валялся; вернее был то ли «там», где тепло, чисто и апельсины; то ли завис между той и этой реальностями, как комп, у которого проц с нагрузкой не справляется.

Но всё равно. Так вот. Мы были настороже; и батя, как он говорит, «провёл комплекс мероприятий по предотвращению повторения такого вот факапа».

И в этот «комплекс мероприятий» много что входило; он, собственно, всё даже и не рассказывал; но одно из — это что он с Ольгой Ивановной, старушенцией с 12-го этажа, провёл «несколько занятий». Не, реально, как он рассказывал — именно что «занятий»: по усилению бдительности, а, главное, по более качественному наблюдению. Конечно, как он выражался, «в лёгкой игровой форме»; но, думаю, старушенция всё правильно поняла и отнеслась серьёзно. Потому что на неё тот инцидент тоже произвёл очень даже сильное впечатление — она потом, батя говорит, два дня дверь не открывала, общалась только по телефону, и, судя по всему, всё это время молилась. Потому что тогда чуть-чуть те вояки до 12-го её этажа не дошли; а шли они «громко», и она-то понимала, что если б дошли — то и её б, конечно, грохнули б. Просто между делом; как последнего нашего пеона. Вместе с её белой кошкой Пушинкой. Или без кошки, что всё равно ничего хорошего; в том числе и для кошки.

В общем, батя провёл с бабкой занятия по «грамотному наблюдению», и даже заставил всё-таки взять бинокль. И научил им пользоваться. И вести дневник наблюдений: где, что, когда. И смотреть «профессионально» — как разведчики смотрят: не просто пялиться из окна, а отмечать себе: там-то, на третьем этаже дома пять, напротив, второе окно слева — вчера стекло было расколото — но стояло; а сегодня нету. Пустяк? Могло само выпасть; могли случайно забрёдшие хулиганы выбить — но это вряд ли, не ходят сейчас мимо Башни хулиганы, пули боятся; могло ветром выдавить; или вытолкнуть шарящиеся в доме мародёры — но факт есть факт: было стекло, а сейчас нету. И почему нету — надо проверять. Мародёры? — нечего тут мародёрам возле башни шастать! Или там что следы во дворе появились: подселился кто напротив? А может разведка? И так далее. Потому что небрежение таким, мелкими на первый взгляд, делами, для нас очень было чуть плохо не кончилось. Хотя могли бы и раньше озаботиться вопросом, чем живёт та семейка, которая и навела на нас «флибустьеров». Кстати, они никак не назывались почему-то. То есть «без имени собственного» была их команда, что, в общем, неправильно. Так — «Группа Полковника», и всё. То ли дело мы: «Гарнизон Крысиной башни!»

В общем, Ольга Ивановна стала смотреть более качественно, если такое можно требовать от старухи; и ей специально вскрыли те две квартиры соседей, что выходили на её лестничную площадку; и она секла теперь не только со своих окон — но и перемещалась туда, «смотреть другие сектора». А чо бы нет, хоть и бабка? — зато дисциплинированная.

Вот бабка и заметила эти «признаки нехорошего».

Во-первых, она реально, вот как я и говорил, засекла, что в доме напротив «удалилось» одно стекло, прежде бывшее только надколотым. Она их просто отмечала в своей толстой книжке-тетрадке, которой снабдил её батя. И смотрела она не запоминая, а просто сверяясь с тетрадкой, с пометками там, — батя говорил, что так учат смотреть разведчиков и наблюдателей, за местностью на переднем крае обороны; и даже местность фотографировать, чтобы потом сравнивать что было и что стало. К примеру, «образовался» перед передним краем новый куст — не мог он сам образоваться; значит это или наблюдательный пункт замаскированный, или снайперская позиция, или пулемётная. А, стало быть, это надо учитывать.

Так, говорят, даже в Великую Отечественную делали; а сейчас-то, с цифровой техникой, это вообще намного проще! — и батя пытался Ольге Ивановне навялить планшет, чтобы фотографировать — а потом сравнивать, но где там! Бабка цифровую технику отвергла напрочь; а взялась отмечать карандашом в журнале; что, в общем, было почти что тоже самое, только дольше. Ну, со временем у старухенции был полный порядок, так что батя не настаивал.

В общем, исчезло стекло, — и бабка своевременно сигнализировала.