Крысятник

— О, выручил! — обрадовался Чертанов, вытаскивая сигарету. Сбивая большой палец о колесико зажигалки, он попытался прикурить, но зажигалка заупрямилась.

Шибанов вновь посмотрел на майора, отнял у него зажигалку и уверенно высек голубоватое пламя.

— У-у, спасибо, — протянул Чертанов, глубоко затягиваясь. Щеки его при этом запали, придавая ему изможденный вид. Пыхнув дымом, он вновь посмотрел на женщину: — Может, жилец поехал с гостями гулять дальше?

Женщина поежилась, то ли от сквозняка, то ли от нехорошего предчувствия.

— Не спускался он, — произнесла она почти шепотом. — Гости его ходили, а его самого среди них не было.

— Откуда такая уверенность? — прищурился Чертанов от едкого дыма.

— Куртка у него заметная. Знаете, с полосками такими белыми. Отсвечивает. А потом, он и фигурой приметный — сутулится.

— Вы видели гостей?

— Только из окошка. Но могу сказать точно, сколько их было.

— И сколько же?

Сигарета была докурена до основания. Чертанов не без сожаления посмотрел на фильтр и швырнул его в самый угол площадки, туда, где стояло изрядно помятое металлическое ведро. Не попал. Окурок ударился в металлический обруч и отскочил на кафельный пол.

— Трое! — убежденно проговорила женщина, чуть подавшись вперед. — И мне кажется, что среди них была женщина.

— Взламываем дверь! — распорядился Чертанов. — Инструменты есть?

Он подошел к двери и несильно постучал по металлической поверхности, как бы пробуя ее на прочность.

— Не торопись, майор, — сказал Шибанов. — Скоро появится соседка с верхнего этажа. У нее есть запасной ключ, она и откроет. Говорят, она там убиралась раз в неделю.

— А где она сейчас?

— Была у дочери, в Химках.

— Да ты что, капитан, издеваешься? Когда она оттуда припрется?

— Ей позвонили, она уже выехала.

— Общественным транспортом, что ли? Я не намерен ждать! — жестко произнес Чертанов. — Ломаем дверь!

Шибанов удивленно посмотрел на него:

— Миша, что с тобой? Я тебя сегодня не узнаю. Ты что, полчаса потерпеть не можешь?

— Я сказал, ломаем дверь!

— Не гони лошадей, — не сдавался Шибанов. — К чему нам лишняя головная боль? Сам же знаешь, что спешка нужна только в двух случаях, когда ловишь блох и когда чужую жену… В общем, не при дамах будет сказано, — посмотрел он на притихшую соседку.

Женщина неловко топталась на месте. Она рада была бы уйти, но не знала, как это сделать поделикатней.

— Всю ответственность я беру на себя! — произнес Чертанов и повернулся к свидетельнице: — А вы можете идти. Когда вы нам понадобитесь, мы вас вызовем.

— Мне ведь на работу, а я совсем не собрана, — облегченно пробормотала она и, придерживая рукой распахнувшиеся полы халата, бойко заторопилась вниз по лестнице.

Минут через пять появился сантехник. Огромный, с широким разворотом плеч, с чемоданчиком в руке, весьма прилично одетый, он напоминал домушника, перебивавшегося временными заработками в жилконторе. Глянув в замочную скважину и неодобрительно крякнув, сантехник уверенно заключил:

— Сложный замок, итальянский. Здесь повозиться придется, просто так не открыть. Лучше бы по косячку отодрать, топориком… Вот видите, здесь можно пройтись, — провел он пальцами по краю. — А дальше она сама отойдет.

— Ну, чего стоишь, приступай! — распорядился Чертанов.

Сантехник открыл чемодан, что должно было означать: «как скажете», и вытащил крепкий топор. Приладившись, он с коротким замахом саданул топором по косяку, отколов длинную изогнутую щепу. Потом еще разок, но уже основательнее. А когда дерево превратилось в мочало, поддел под основание лезвием и вывернул косяк с гвоздями. Замок соскочил, и дверь, освободившись от запоров, открылась.

Первым вошел Чертанов. Выругался, моментально промочив ноги, и, приподняв штанины, зашлепал в глубину квартиры. Отставая на шаг, следом продвигался Шибанов, неловко придерживаясь рукой о стену.

Участковый припозднился. Застыв в дверях, он угрюмо наблюдал за последствиями потопа, давая понять всем своим видом, что казенная форма — не водолазный костюм. Наконец, собравшись с духом, он осторожно сделал первый шаг и приступил к форсированию потока.

В центре комнаты легкими фрегатами плавала пара домашних тапочек. Паркет разбух и кое-где выпирал угловатыми утесами. Вдоль дальней стены лежал свернутый в рулон ковер, на треть утопавший в воде. Из него торчали чьи-то ноги в коротких темно-зеленых носках.

Чертанов обошел рулон со всех сторон и опять выругался.

— Помоги, — обратился он к Шибанову, — давай размотаем!..

— Миша, не торопись, — запротестовал капитан. — Давай сначала осмотримся, что к чему.

— Я знаю, что делаю!

Шибанов пожал плечами, но спорить не стал.

Раскручиваясь, ковер мягко погружался в воду. В двух местах на густом ворсе отчетливо обозначились слипшиеся бурые пятна. Так выглядит только кровь. Развернув ковер, опера отошли, будто бы выполнили тяжкую работу. На ковре, обмотанный скотчем от голеней до плеч, лежал мужчина лет тридцати с множественными ранениями по всему телу. Одет он был по-домашнему, в белую футболку, которая от выступившей крови выглядела почти красной, и в спортивные темно-синие брюки.