«Крыша» для Насти

Все уже, и первый среди них следователь, пришли к мнению, что именно этот прохожий и мог подложить мину под машину. Там взрывотехники из ФСБ работают, как-никак их бывшего директора взорвали. Вот они посмотрят и скажут, какая это была мина, как устроена, отчего сработала и какова ее примерная мощность. А пока ничего этого сказано не было, как не имелось и подтверждения о том, что бомба была именно подложена за минуту до взрыва, а не когда-то раньше, Игорь Свиридов решил держать рот на замке. А если возникнет вопрос, была ли здесь Анька — вполне может Борька-напарник трепануть, — то придется сознаться, что он, дежурный Свиридов, маленько нарушил служебную инструкцию и впустил ровно на одну минуту женщину, чтобы взять у нее пирожки, до коих всегда был большой охотник, к тому же его голод мучил, но она тут же ушла, а он фактически так и не отрывал взгляда от экранов.

А к слову, в действиях того прохожего никто — ни следователь, ни другие — так никакой явной опасности и не увидели. Подозревать — это одно. Но любое подозрение надо было еще хорошо доказывать!

Следователь тем не менее, не имея, видимо, других свидетелей, истребовал у Игоря Свиридова подписку о невыезде. После этого Канаенков отправился наружу осматривать вместе с другими своими помощниками место пожара и то, что осталось от автомобиля и двух тел после взрыва и огня. Потом он снова поднялся в приемную президента банка, чтобы выяснить распорядок дня погибшего банкира, узнать, куда тот собирался ехать, какие были у него на протяжении дня телефонные звонки и все такое прочее, что могло бы навести следователя хоть на какую-нибудь толковую версию случившегося преступления.

Начальник охраны, видя, что от Свиридова сейчас нету ровным счетом никакого толку — парень был явно не в себе, — отправил того домой, запретив без команды выходить на улицу, поскольку он мог еще в любой момент понадобиться следствию. И Игорь уехал, даже и не вспомнив о том, что собирался сегодня хорошенько побарахтаться в постели с веселой и чувственной буфетчицей. Сейчас его мозги были заняты полностью только одним — своей, непонятной даже ему самому, виной, которой он пока ну никак не чувствовал.

3

Александр Борисович прибыл вместе с Поремским на место происшествия уже тогда, когда там все опустело. Увезли, видимо на свалку, обгорелый остов автомашины, в котором исследовать было уже нечего — специалисты собрали все, что могли; останки трупов упаковали в черные мешки и тоже увезли. Наконец, утащили на служебный двор два обгоревших, но еще подлежащих, видимо, ремонту, соседних автомобиля. И теперь место трагедии обозначало лишь черное, словно продавленное в асфальте пятно да сиротливо лежащий на них увядший букет белых роз. Кто-то сказал, что такие розы любил покойный теперь президент банка.

По сути, смотреть здесь было уже нечего. Подсобные рабочие быстро приводили в порядок фасад здания, стеклили выбитые окна, замазывали и закрашивали следы пожара.

Заместитель управляющего банком, энергичный молодой человек, с ходу сообщил, что никакими фактическими сведениями не обладает, а слухами и домыслами пользоваться не желает, и поэтому он сразу переадресовал представителей Генеральной прокуратуры к следователю Канаенкову, который и ведет это дело. «Он был здесь. Ах уже уехал? Ну, значит, уехал».

Уже отправили домой и того охранника, который дежурил у экранов видеокамер, — парень, говорят, совсем был не в себе.

Словом, если они хотели вообще что-то узнать, то надо было обращаться напрямую к следователю Канаенкову. И они отправились на улицу Льва Толстого, в прокуратуру Центрального административного округа.

— Что скажешь? — сказал Турецкий. — Быстро они тут, однако, разобрались? Даже и следов уже не осталось. Оперативные ребятки, скажу тебе.

— А чем этот банк славен? — спросил Поремский.

— Если тебе называние — «Межстратег» — ничего не говорит, что я могу добавить? — усмехнулся Турецкий.

— Темна вода во облацех, — по-своему отреагировал Владимир.

— Ты недалек от истины, возможно, тем самым они и занимаются. Недаром же руководил банком уволенный прошлым президентом в отставку бывший директор ФСБ. Возможно, и задачи соответствующие. Меня другое интересует, кто его достал? Как незадолго до этого и его коллегу Порубова.

— А не могут быть обиженные ими? — спросил вдруг Поремский.

— Я уж и об этом думаю. А зачем это Канаенков — так его зовут, да? — увез с собой записи с камер слежения? Значит, что-то в них было. Надо будет обязательно посмотреть…