Крыса в лабиринте

— Скажи мне, Сызоев, — медленно начала говорить Эмма, словно обдумывала каждое слово. — Ты действительно хочешь сказать, что мы приземлились неизвестно где и не попадём сегодня на банкет? На банкет в честь моего дня рождения? Что мы застряли чёрт знает где и совершенно не можем выбраться отсюда самостоятельно? — голос Эммы набирал обороты. Все замерли. — И ты угробил папин самолёт?!

Эмма сняла поцарапанную туфельку и, размахнувшись, бросила её в Сызоева. Следом полетела вторая. А потом в ход пошло всё, что попадалось ей под руку.

— Ян, выноси, — громко скомандовал Сызоев, уворачиваясь от летящих в него предметов.

Ян схватил визжащую и брыкающуюся Эмму. Вдвоём с Ольгой они нацепили на неё спасательный жилет. Гений прыгнул на трап первым и, уже в воде подхватив слетевшую на него Эмму, поплыл с ней к берегу. Следом выпрыгнул Ян, потом Ольга с мешком. Сызоев покинул самолёт последним. Истерика Эммы заставила всех действовать быстро и слаженно. Впрочем, как всегда.

Друзья и телохранитель

Нежное ласковое море тихо шлёпало волнами по берегу, слегка облизывая кромку пляжа. Полуденное солнце играло бликами в иллюминаторах покинутого самолёта. Песчаный пляж, на который они высадились, упирался в светлый лиственный лес. Друзья переоделись в сухое и Сызоев ещё раз повторил, что надо оставаться рядом с самолётом и не разбредаться по пляжу.

Говорить не хотелось. Истерика Эммы захлебнулась в воде, и Ольга уложила её безучастную на заботливо расстеленный плед. Ян сел рядом прямо на песок. Мелкие песчинки почти белого песка сыпались из его кулака, словно в песочных часах. Высыпав всё до конца, он снова загребал рукой и подняв кулак высыпал тонкой струйкой лёгкую пыль. Тёмные густые волосы, которыми восхищались девушки, были ещё в самолёте стянуты им в низкий хвост, чтобы не мешали. Чтобы чем-то себя занять, Ольга вяло разбирала взятые с собою вещи.

Истерика Эммы была обычной для их компании. Эмма была звездой и все четверо принимали этот статус. Красота, доставшаяся от матери и пробивной характер, воспитанный отцом, а главное, деньги семьи, открывали для неё любые двери. А вместе с ней всегда следовали её верные друзья. Так повелось ещё с детства. Класса с пятого, когда волей случая четыре подростка с совершенно разными судьбами и взглядами на жизнь оказались в одном классе. Сначала они терпеть друг друга не могли. И подружились только после того, как однажды подрались и в наказание были вынуждены вместе проводить уборку в классе. Как уж они тогда смогли договорится? Кто выступил инициатором мира? Никто из них и уже и не помнил. Разве что Ольга. Но после той прогремевшей на всю школу драки и последующего наказания ребята поняли, что прекрасно дополняют друг друга. И вместе придумывать, и претворять в жизнь различные каверзы гораздо интереснее. И эффективнее.

После школы дружба их ещё больше окрепла. Они, как пазлы, сцепились намертво, помогая друг другу и в учёбе, и просто в жизни. Роман, которого все называли исключительно по фамилии — Сызоев — служил честью и совестью этой компании. Старший сын в многодетной семье всю сознательную жизнь по-мужски заботился о младших. Не ограничивая свободу, но давая опору и постоянное напоминание об ответственности. Всю жизнь влюбленный в небо, только благодаря отцу Эммы смог выучится на пилота. Женька, сразу после школы официально поменявший имя на Гений, балагур и весельчак, неожиданно для всех увлёкся покером и заделался профессиональным игроком. Никто не ожидал такого от самого способного ученика, окончившего школу с золотой медалью и обожающего точные науки. У Гения с собой всегда была пара игральных кубиков, которые он подбрасывал, когда о чём-то глубоко задумывался. Ольга выучилась на медсестру и тут уж никто не удивился. Она всегда была добродушной, сердобольной девушкой. Особым умом не блистала и всегда держалась в тени своих друзей. Эмма, благодаря маме, с пеленок жившая в модельном бизнесе, не особо выбирала куда пойти после школы. Всё решили за неё. «Ты рождена для подиума», — сказала мама и на этом вопрос был закрыт.

Когда Эмму стали узнавать на улицах, по настоянию родителей, к ним примкнул Ян. Официально — телохранитель. На самом деле, самое сложное, что ему приходилось делать, это вовремя уносить Эмму с бурных вечеринок.

Море, пляж, лес

Сызоев и Гений подошли к самому краю пляжа. Прибой шуршал, перебирая разноцветные камушки. Лизнёт песок. Подтащит гальку, заставляя её крутиться и тут же назад, словно жадина, прячет свои драгоценности. Странный это был пляж. Чистейший песок. Спокойное море. Кромка моря метров тридцать, а по краям валуны огромные. Тихая бухта. «Как я здесь сесть умудрился», — поёжился Сызоев. А за спиной лес. И не так, чтобы далеко. Высоченные деревья, упирающиеся в небо. Тишина.

— Скажи мне, кудесник, любимец богов, — как всегда с прибаутки начал Гений, заставив Сызоева поморщиться. — Что всё-таки случилось?

— Я не знаю, — просто ответил Роман, и ему внезапно стало легче.