Крыса в храме. Гиляровский и Елисеев

Теллер зарычал и бросил в меня саквояжем. Но добротный кожаный саквояж упал на землю и скоро остался позади. Теллер проводил его взглядом. Потом, ничего не говоря, он вдруг разжал руки и полетел на землю спиной вперед. Я успел увидеть, как его тело упало на рельсы параллельного пути, а потом вдруг меня швырнуло на бревна воздушной волной. С оглушающим грохотом мимо пронесся встречный скорый поезд. Я даже успел заметить удивленное лицо девочки, прилипшей носом к окну.

Каким чудом я сам удержался на бревнах, не знаю. Помню, что в тот момент я думал только об одном – сколько крови, сколько загубленных человеческих жизней, сколько потраченных сил! А убийца ушел так просто – разжал руки и упал под встречный поезд. Без позы, без последнего слова. Словно захлопнул книгу и отправился спать.

Я с трудом стянул с себя галстук и просунул его под канат. Потом пропустил галстук под ремнем и затянул. Теперь можно было расслабить руки. Я поднес онемевшие пальцы ко рту и начал греть их дыханием. Сколько мне еще предстояло висеть вот так, я не знал.

Поздно ночью состав остановился на маленьком полустанке, я с трудом раскрыл глаза и понял, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Наверное, из забытья меня вернули звонкие удары железа о железо. Я прищурился: далеко внизу качался тонкий луч света. Это обходчик шел вдоль состава, ударяя молотком по буксам. Я попробовал кричать, но вместо крика издал только стон. А потом потерял сознание.

Очнулся я на кровати в домике обходчика. Он и спас меня – вдвоем с машинистом они отвязали меня от бревен и оттащили в домик. Не буду описывать свой путь обратно в Москву, он занял целый день. Главное, я вернулся. А то, что все бока у меня были в синяках, одежда испачкана и порвана – это была ерунда по сравнению с тем, что могло ожидать меня, если бы не обходчик с той станции!

Дома меня встретил Коля.

– Владимир Алексеевич! – только и сумел вымолвить мой секретарь.

– Потом, потом, – сказал я. – Быстро ванну и чистое белье. И поесть.

Пока вода набиралась в ванну, я кое-как разделся и осмотрел свое лицо в зеркале. Да уж, вид у меня был еще тот. Через час, помывшись и сбрив щетину на подбородке, я накинул свой любимый халат и сел в кресло.

– Ну, рассказывай.

– Что? – оторопело спросил Коля.

– Где Борис?

– Пошел погулять с друзьями. Только я велел ему далеко не уходить – мы все ждали вас, Владимир Алексеевич. И Елисеев тоже ждал до утра. Но потом уехал. Вас три дня не было. Он приказал – как только вернетесь, чтобы я бежал на Тверскую и сообщил ему. Сказал, что не вернется в Питер, пока не узнает, что с вами все благополучно.

– Ну беги, скажи, что я вернулся. Только сперва принеси мне пачку табака из моего кабинета.

Глава 14. Открытый ларчик

Вечером в гостиной собралась вся наша небольшая компания – Елисеев, Боря, Сережа, Аня и Коля. Первым делом я сообщил им, что Теллер мертв, и посмотрел на Бориса. Синяки еще не сошли с его лица. Юноша сидел молча, нервно поигрывая чайной ложкой. Когда я увидел Бориса в первый раз, то обратил внимание на его густую темную шевелюру. Теперь в его волосах было много седых прядей.

– Он точно мертв? – спросил Сергей.

– Да, – ответил я. – Спрыгнул прямо под колеса встречного поезда.

Борис кивнул. Он уже успел рассказать нам, что Теллер поймал его при первой же попытке попасть в особняк – он, как терьер, ждал у подземного хода в мадерной. Оглушив юношу, Теллер связал его и собирался зарезать, но тут на шум появился Пахомов, окончивший смену. И удар ножом достался ему как нежеланному свидетелю. А потом Теллеру, похоже, пришла идея, как использовать Бориса, так что в тайнике оказался и он, и мертвый смотритель.

– Это ужас, как страшно, – монотонным голосом рассказывал Борис. – Ты, связанный, лежишь в темноте, как в большой могиле, а рядом с тобой – мертвец.

Аня непроизвольно взяла его за руку, а Сергей поморщился. Не отнимая руки, Боря продолжил:

– Я кричал, но наверху никого не было. А потом этот человек стал затыкать мне рот. Ночью он приходил, развязывал меня и кормил. А однажды вытащил мертвеца и заставил написать записку. Так было еще два раза – я писал какие-то записки под его диктовку.

– Что было в последней? – спросил я.

– «Я убил этого репортера и забрал ваши деньги. Прощайте», – сказал Борис.

– Вот. – Я поднял палец. – Григорий Григорьевич, мы с вами просто опередили Теллера. Судя по всему, он собирался под каким-то предлогом отослать охранника от двери, а потом зарезать меня, забрать саквояж и, спрятав его, свалить все на Красного Призрака. А потом, когда суматоха уляжется, Теллер просто бы забрал деньги из тайника.

– А что было бы со мной? – поднял голову Боря.

– Он убил бы и тебя, конечно, – ответил Сергей.

Я кивнул.

– Ты больше не был бы ему нужен, Боря. Теллер придумал план, как похитить крупную сумму, свалить все на другого и при этом остаться чистым. Даже если бы вы, Григорий Григорьевич, в конце концов уволили бы своего главного охранника, он смог бы спокойно жить на похищенные деньги.

Елисеев сидел, сложив пальцы домиком и опустив голову.