Крыса

Амран молча наполнила мне миски, украдкой погладила по спинке и так же молча присела перед хозяйкой и покинула апартаменты. Что ж, служительница была щедра: полная миска зерна, вторая — нарезанной морковки и яблок, а ещё ломтик отварной утки, полоска сушёной говядины и несколько лесных орехов. Красота! Я начала с утки и продолжила зерном, но пришлось поспешить: Вивьенн начала собираться на лекции. Яблоко я догрызала, уже сидя у выхода из вольера в полной готовности. Жаль только, что не удалось поспать ещё пару часиков. Я зевнула от души, когда хозяйка, наконец, вышла в гостиную, одетая для занятий и с папкой в руках.

Сегодня Вивьенн надела на левое плечо, поверх мантии, кожаный наплечник — я уже видела такие, шорники шьют их для фамильяров, мелких зверушек и птиц. Зизи в белой зимней шубке отлично смотрелся бы на фоне чёрной мантии из тонкой шерсти и чёрной кожи наплечника… Эх! Придётся хозяйке довольствоваться крысой. В конце концов, я тоже белая — ну, белая с каштановым.

— Флёр, иди сюда, залезай на плечо и держись крепче, — Вивьенн похлопала по наплечнику и даже присела на корточки, но помогать мне не стала. Пришлось взбираться по рукаву самостоятельно, стараясь не повредить дорогую ткань мантии. Наплечник пах головокружительно, как и положено дорогой новой коже; места мне хватало, а мастер ещё и валик по краю положил, так что риска упасть почти не было. Я запустила когти в замшевую подушечку, вшитую в наплечник, и слегка покачнулась: ведьма поднялась, не особо заботясь обо мне, и её толстая рыжая коса едва не сбила меня наземь.

Ничего. Держаться и сохранять равновесие мне не сложно. Как-то я с «тётушкой» Берзэ проехалась в крысином обличье, устроившись в седле, в деревню под Зертаном: на пару с фамильяром Орели кое-что разнюхивала в подвале трактира, пока магистр отвлекала трактирщика и прислугу безумными требованиями вроде пирога с соловьиными язычками и свежей земляники — это в просинце-то, когда снег ещё лежит! Я носилась по подвалу и вынюхивала курительное зелье, запрещённое к ввозу в королевство, а Орели (которой этот запах был попросту незнаком) меня прикрывала. Ласка, конечно, совершенно безумная и злобная, чем-то неуловимо похожая на свою бесстрашную хозяйку, но защитница из неё бесподобная. Хорьки-мышеловы, жившие при трактире, бежали, спотыкаясь о собственные лапы, и я спокойно обследовала все полки и закоулки, пока не учуяла тонкий аромат зелья за фальшивой стеной. Словом, контрабандистов Берзэ тогда накрыла тёпленькими, можно сказать — со спущенными штанами. Она получила славу и награду, я — пару золотых чешуек в кошель, а Орели — куриную печёнку, до которой ласка большая охотница.

И вот теперь ехала я на плече мессеры Вивьенн Армуа, моей… гхм… хозяйки, и размышляла, как долго Вивьенн сможет удерживать свой капризный нрав. Через узы я ощущала тихую ненависть и отвращение ведьмочки, а злая ведьма опаснее бешеной ласки. Я могла только восхититься благородным воспитанием: ведьма умела держать себя в руках и обращалась со мной ровно. Подозреваю, что узы для неё оказались не такими, как для меня, не позволяли ей прочитать мои чувства, не то Вивьенн уже давно свернула бы мне шею, наплевав на все риски.

Впрочем, тревожные мысли не мешали мне поглядывать вокруг. Мы вышли из девичьего общежития, и Вивьенн направилась к главному зданию: огромному, в три этажа, с колоннами на высоком крыльце. Там были самые большие лекционные театры, где мог собраться целый курс, а ещё в центральном холле стоял почтовый артефакт-телепортатор. Бросаешь денежку в одну щель, письмо с адресом — в другую, и, если денег хватает, письмо мгновенно отправляется к адресату. Если нет, то над ящиком появляется светящееся число — недостающая сумма. Дорогое удовольствие, говорят, хотя мессера Армуа могла себе его позволить хоть каждый день.

Похоже, именно это она и собиралась сделать: отправить письмо, потому что шла Вивьенн прямиком к большому ящику из красного дерева с нарисованным на передней стенке белым голубем. Почтовый ящик, точно! А над ящиком на отдельном постаменте красовался знаменитый Гусь Лапчатый из привозного фаррарского мрамора. Вытянув длинную шею, наполовину расправив крылья, он угрожающе подавался вперёд и словно защищал драгоценный артефакт.