Крымский тустеп

Александр Сергеевич выступал уверенно и аргументировано, что во время десанта на Керченский полуостров, в момент, когда положение было предельно неясным, отделом разведки флотилии было принято решение об увеличении глубины операций, причём, с проведением диверсионных действий против войск противника. Используя сложный рельеф местности и дополнительные силы из числа авиадесантных войск, разведка флота смогла задержать продвижение резервов противника, заставила его сойти с шоссе, и атаковать разрозненными силами, тогда ещё очень непрочную, оборону десанта. После первого успеха, было принято решение вместо разведвзвода развернуть разведроту, куда, по согласованию с ГРУ ГШ, были включены курсанты одной из школ ГРУ, хорошо подготовленные к боям и действиям в тылу противника. Роту укомплектовали сверх штата немецкими радиостанциями, обмундированием и вооружением, значительно усилив её боевой потенциал включением большого количества пулемётов немецкого производства. В роте их 20, не считая такого же количества пулемётов ДТ. Рота выполняла рейды по тылам противника на всю глубину полуострова, высаживалась на Кинбурнскую косу, отдельные группы ходили до Херсона и Каховки. Многое для роты сделал генерал-лейтенант Батов, лично следивший за работой разведчиков, который превратил приданную ему роту в надёжный инструмент работы армии и фронта. По результатам боёв и проведённых операций, командир роты лейтенант Матвеев стал Героем Советского Союза и командиром отдельного разведывательного батальона фронта. Дальше он углубился в состав разведбата, который состоял из роты глубинной разведки, двух рот оперативно-тактической разведки, миномётной роты, транспортной роты и роты танков, в составе которой 18-ть танков: восемь Т-34, восемь Pz-IV и два Т-60. Такой состав предусматривает возможность проведения операций по разведке боем, для вскрытия огневых точек обороны противника. Матвеев удовлетворённо хмыкнул: всё, о чём они разговаривали с Бархоткиным и Батовым, было ими реализовано. Вот только первый взвод… Когда люди вернутся, и в каком состоянии — неизвестно! Бархоткин закончил выступление, тут, с места, Тимошенко и сказал, что именно первая рота этого батальона вскрыла полную картину положения на Южном участке фронта. Участие Матвеева в совещании было ограничено тем, что он встал, по приказу Тимошенко, и показал присутствующим, что он — реальный человек, а не «очередной миф пропаганды»!

Назад летел вместе с «большим начальством», но в хвосте самолёта. Батов и Мехлис много переговаривались между собой и хохотали, но из-за рёва двигателей, было не слышно: о чём они говорят. Сели в Аэрофлотском. Оттуда Бархоткин подвез его в Рейзендорф, где и базировался батальон. Старший политрук Костин доложился, что происшествий не случилось, за исключением… — и, таинственно, замолчал.

— Ну, что встал, докладывай! Что случилось!

— Пройдёмте, товарищ командир! — они вышли из штаба, немного прошли по улице, затем Володя показал на уютный небольшой домик. — Проходите, товарищ командир!

Дима вошел в сени через незапертую дверь, постучав, вошёл в комнату, из второй комнаты вышла Десфина! Она была в форме с нашивками старшины второй статьи.

— Как это? Ты почему здесь?

— А мой дом кто-то поджёг. Но твои друзья: Александр Сергеевич и Строгачёв, мне помогли. Теперь я служу в твоём батальоне военфельдшером, курсы я перед войной заканчивала. Ты не рад?

— Рад, милая, просто совершенно не ожидал тебя увидеть, и всё время думал, как попасть в Сары-Гель. — он обнял жену и поцеловал её.

— У меня все готово, так, что, товарищи командиры, прошу к столу! Проходите, Александр Сергеевич и Владимир Николаевич!

— Минуточку, Десфина Георгиевна, сейчас Архипцев подойдёт, я за ним послал. — сказал Костин. Вошли оставшиеся бойцы того самого первого взвода: лейтенант Архипцев, старший краснофлотец Соня Красовская, старшина 1 статьи Юра Головин и, полная неожиданность: главный старшина Иннокентий Андрушко!

— Живой! — воскликнул Дима и обнял, вернувшегося из госпиталя, Кешу.

— Не полностью, Дмитрий Васильевич, врачи, вот, полкисти оттяпали. Так что… Назначен командиром хозяйственного взвода.

— Это ничего, Кеша, главное: живой и вернулся.

— Я Александра Сергеевича в Емрюке поймал, меня ж комиссовать хотели. Но мы не просто так, мы по поводу!

— Проходите, проходите! — сказала Фина. Во второй, большой комнате стоял накрытый стол.

— Не понял, а у кого праздник? — спросил Дмитрий.

— Вот гад! Свадьбу зажилить хотел! — рассмеялся Бархоткин.

Дмитрий стукнул себя по лбу.

— Точно! А у меня с этими путешествиями это совсем из головы выпало! К столу, товарищи.

— Нет-нет-нет, Дмитрий Васильевич! — захлопала в ладошки Сонечка, — Мы подарки принесли!

Долго и церемонно вручали подарки, а потом закричали «Горько!», и обвязали молодых длинным рушником. Десфина смущённо улыбалась. Сидели довольно долго, затем раздался сильный гул моторов.

— Что это?

— Американцы взлетают. Пошли бомбить Плоешти и Германию. Сядут в Англии. Челночные рейсы. — ответил Бархоткин.