Крымский излом

Убедившись, что разведка боем оборачивается прорывом, в 06:50 полковник Вильшанский отправил своё донесение генерал-лейтенанту Василевскому, чей приказ он уже выполнил и перевыполнил. Оставалось только ждать – какое решение примут наверху.

6 января 1942 года. 09:05. 1-я рота батальона "Балтика". Капитан морской пехоты Сергей Рагуленко.

На дорогу, в пустое пространство между боевыми машинами, опускался вертолёт, трудяга войны Ка-29. Он и БШУ наносит, и десант возит, и раненых, и боеприпасы, и даже, как выяснилось, генералов, будущих "маршалов Победы". Подготовившись к приёму спецборта, мы поставили свои БМП "коробочкой", перекрывая все сектора обстрела, и оставляя внутри защищённое пространство. Но всё обошлось, никакие немецкие окруженцы или татарские коллаборационисты не обстреляли идущую на посадку машину, и шасси вертолёта благополучно коснулись земли.

Как и в прошлый раз, генерал-лейтенант был одет в нашу камуфляжную куртку и зимнюю шапку. Вслед за ним спустился немножко нервничающий адъютант, которого, кстати, и в прошлый раз в окопах с Василевским не было. В руках лейтенанта-два кубаря в петлицах, был наш огромный десантный баул, где, как я полагаю, находится полный комплект генеральского обмундирования.

- Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, – козырнул я Василевскому. – Разрешите доложить, что вверенная мне рота к маршу и бою готова. Докладывал капитан Рагуленко.

- Орёл! – будущий маршал Победы огляделся вокруг. – Скажи-ка мне, капитан, какой транспорт у тебя есть для представителя Ставки?

- Самый лучший, товарищ генерал, – ответил я. – Командирское место в моей машине.

- А сам-то как? – поинтересовался Василевский, запрыгнув на броню и заглядывая в люк.

- А я на этом месте и не езжу, всё больше с бойцами на броне, – отвечаю. – Тут и обзор получше, и соображалка работает будь здоров. А для связи с машиной у меня специальный шлемофон с удлинителем.

- Тесновато, у вас здесь, – проворчал Василевский, спустившись вниз. – А адъютанта моего куда?

- Да на этой же машине в десантное отделение, товарищ генерал, – и я махнул рукой вертолётчикам, что бы те поднимались и уходили домой.

- Годится, – Василевский до пояса высунулся в люк. – ну что, поехали?

- Одну минутку, товарищ генерал, – я указал на отрывающийся от земли вертолёт. – Вот теперь можно.

Я прижал ларингофоны к горлу:

– Вперёд!

Машина дернулась и с лязгом покатилась по узкой крымской дороге. Впереди был древний Бахчисарай.

6 января 1942 года. 09:42. окраина Бахчисарая. 1-я рота батальона "Балтика". Капитан морской пехоты Сергей Рагуленко.

- Стой! – БМП, дернувшись, замерла как вкопанная.

Перед городом, на ровной площадке у дороги сооружение, так хорошо знакомое по фотографиям и кинофильмам всем нашим современникам. Колючая проволока, вышки, бараки... Короче, лагерь военнопленных. И ярость, затуманивающая голову. Тогда, с эшелоном, в голове был холодный расчёт, а сейчас горячая как кровь ярость.

– Твою мать! Рота, спешиться! Наводчики – огонь по вышкам. Только скорострелки и пулемёты, бойцы. Охрану в плен не брать! В атаку, вперёд!

Скидываю шлемофон, обматывая шнур вокруг основания антенны и, нахлобучив холодную как лёд каску, спрыгиваю с брони. И вовремя! Машины взревели моторами, выбросив в воздух густой соляровый выхлоп. Трассы скорострельных 30-мм пушек скрестились на вышках. Во все стороны полетели дымящиеся обломки. А вы, гады, как думали, для чего нам нужны лазерные прицелы, баллистические вычислители и система стабилизации? То-то же! Только с двух или трёх дальних вышек успели ударить пулемёты. Причём стреляли не по нашим бойцам, а по баракам. С-суки! Ну, ничего, наводчики их быстро заткнули. И наступила тишина.

А потом рывок метров в пятьсот, от поворота до дороги. Про товарища Василевского я, честно говоря, даже забыл своей затуманенной злобой башкой. Так хотелось дотянуться руками до горла этих гадов. Потом из длинного низкого барака начали выбегать фигуры в серой униформе, и у наводчиков появилась новая забава – расстреливать их из пушек, пулемётов и АГС метров со ста. То есть, почти в упор.

БМП одна за другой врезаются в заграждение, слышен гитарный звон разрываемой проволоки и хруст сминаемых столбов. Темным зевом распахнута дверь барака охраны, в нём огненной бабочкой бьется пулемёт, МГач. Пули с визгом рикошетят от лобовой брони, заставляя вжимать голову в плечи. Лишь бы Василевский не высунул голову из люка!

Глухо бьёт "сотка" и фугасный снаряд превращает деревянный барак охраны в подобие мартеновской печи. Пламя с гудением взлетает к небесам. Молодец Кандауров, хорошую смерть подарил этой сволочи. И дальше тишина, гробовая... И мёртвые с косами...