Крымский излом

Быстрым движением он поднял на ноги вопящее тело предателя.

– Жить, говоришь, хочешь?! Значит так, сучонок! Ты награждаешься почётным званием предателя-юниора и в придачу – государственной премией в виде восьми граммов свинца с занесением её в черепную коробку. Сержант, выдай этому кадру его награду!

Сержант Тамбиев быстрым движением сунул полицаю ствол автомата под челюсть, и нажал на спуск. Крики о пощаде стихли.

Тем временем БМП взвода въехали во двор. Капитан Рагуленко обвёл взглядом собравшихся во дворе рабочих электростанции.

– Значит так, товарищи… Пункт первый – поздравляю вас с освобождением от оккупантов и с восстановлением советской власти. Пункт второй – организация отряда рабочей самообороны. Мы тут с бойцами немного намусорили. На территории вашего предприятия и в окрестностях валяется некоторое количество румынского и немецкого стрелкового оружия. Прошу собрать всё это стреляющее железо, среди которого имеются даже два пулемёта, и самостоятельно охранять электростанцию до полного восстановления советской власти. На этом торжественный митинг разрешите считать закрытым.

- Что, вот так просто взяли и освободили? – спросил высокий худой техник средних лет.

- Да, просто освободили! Нас, понимаете ли, сложно освобождать не научили, – усмехнулся капитан. – Может ты, приятель, знаешь, как это – сложно освободить?

Двор грохнул дружным смехом.

– Так что, товарищи, разбирайте оружие и занимайте посты. У вас своя работа, у нас своя. По городу ещё не убитые немцы с румынами бегают, да предатели всякие. Да ещё жить хотят. А это совсем неправильно... Товарищи командиры и сержанты, собираемся у моей машины, маленький разбор полётов.

И в этот момент за забором послышался крик:

– Стой, кто идёт?

5 января 1942 года. 03:35. Евпатория. Старший лейтенант разведотдела Черноморского флота Пётр Борисов.

Я подошёл к подрагивающей и тихо урчащей командирской машине. Кто бы знал, как на неё забираться? Но – была не была! Глянул, как ловко запрыгивают на броню "пятнистые" осназовцы, поставил ногу на гусеницу, уцепился за протянутую руку в странной кожаной перчатке с обрезанными пальцами, и... Вот я уже наверху, грею свою задницу на тёплой крышке моторного отсека. А приятно, чёрт побери, особенно в такую холодную ночь.

Рядом устраиваются бойцы осназа. Оказывается, они только кажутся такими широкоплечими, потому что на них надето что-то вроде противопульной кирасы и очень любопытные жилеты, без рукавов, со множеством карманов, набитых всякой всячиной. Но в основном они нагрузились боеприпасами. Это какой же умный человек придумал такую удобную вещь? Ведь в подсумках на ремне много всякого не утащишь, а тут считай, втрое-вчетверо носимый боекомплект увеличить можно. За такую выдумку и Сталинской премии не жалко.

Пригрелся я, сидя на теплой броне, и уже начал было кемарить, как слышу звонкий девичий голос:

– Товарищ командир, будьте добры, руку дайте!

Смотрю вниз, и что же вижу! Стоит красавица писаная, щёки румяные, глаза чёрные, каска эта круглая, чуть ли не на нос съезжает. И говорит она мне:

– Да, да, молодой человек, это я вам! Подайте, пожалуйста, руку девушке.

Тут мне краска в лицо бросилась, прижал я к себе свою "светку" левой рукой, чтоб не выронить, а правую подал красавице. Коротко пискнув, она взлетела наверх.

– Андреева Ирина, военный корреспондент, – представилась девушка и протянула мне свою узкую ладошку.

- Пётр Борисов, старший лейтенант, – я торопливо стянул с руки шерстяную варежку, чтобы пожать её руку. – Будем знакомы.

Я уже хотел было спросить, от какой газеты её командировали на фронт, но тут с оглушительным гулом над нами низко пролетел один из винтокрылых аппаратов. В этот момент кинооператор, который снимал своей камерой всё происходящее, опустил свой аппарат, в два прыжка добежал до нашей машины и запрыгнул на броню, усевшись рядом с корреспонденткой. Стало очень тесно, острый локоток Ирины упёрся мне в бок, прямо под ребро. Мотор взревел, машина дёрнулась и мы поехали...

Я огляделся. Кроме меня, на этой машине оказалось ещё восемь моих разведчиков, три корреспондента, и три осназовца. Остальные осназовцы быстрым шагом, иногда переходящим на бег, плавно, как кошки, перемещались вдоль заборов и стен домов. Я попытался вспомнить план города, который нам показывали перед операцией.