Крымский излом

Секунд двадцать ничего не происходило, потом по группе нефтяных вышек, стоящих на холме, прокатилась волна мелких разрывов... Мгновение спустя, в небо взметнулось ревущее пламя. Секунд через тридцать это повторилось на другой возвышенности, вниз по склонам потекли ручейки огня, поджигая вышки, которые не были затронуты ракетными ударами. Через пять минут самолётик нарезал круги уже над самым натуральным морем – морем огня.

Стало светло как днём, камера ночного видения отключилась из-за перегрузки. Некоторое время спустя в небо взметнулись огромные огненные столбы. Это в пригороде Плоешти ракеты поразили нефтехранилища и перегонные колонны нефтяного завода. Пламя разливалось также по железнодорожной станции, охватывая цистерны с бензином и сырой нефтью. Зарево пожарища должно быть видно за сотню километров. Не знаю, показалось мне или нет, но через стёкла рубки справа по курсу у горизонта высветилась грязно-розовая полоса. Неслабо же там полыхает. Ничего, примерно через час мы подойдём к Констанце, и там тоже будет праздник.

11 января 1942 года, 05:42. Внутренний рейд Констанцы, якорная стоянка. Танкер "Шипка" (Болгария). Старший помощник Николай Кайгородов.

Сквозь сон мне послышалось глухое бухание орудий. Перевернувшись на другой бок, я постарался уснуть дальше, но мне не дали этого сделать.

– Господин старший помощник, господин старший помощник, проснитесь! – матрос Мирко тряс меня за плечо. – Там ваши пришли, русские...

- Какие к черту русские?! – не понял я спросонья.

Выстрелы орудий усилились и стали отчётливее.

- Господин старший помощник, русский флот бомбардирует Констанцу, – чуть не плакал Мирко. – Господин капитан зовёт вас в радиорубку, там на международной волне что-то передают, похоже по-английски, по-турецки и по-русски...

И тут я окончательно проснулся. Зарево, пробивающееся через иллюминаторы, не оставляло сомнений – горел нефтеперегонный завод.

Наскоро одевшись, выскакиваю на палубу. От открывшегося зрелища защемило сердце. По берегу бил линкор типа "Севастополь", были отчётливо видны яркие вспышки полных бортовых залпов. В районе железнодорожного вокзала вздымались исполинские разрывы. Похоже, красные всё же научились делать приличные фугасные снаряды для двенадцатидюймовок. Не то, что в наше время с восемью фунтами пироксилина, – считай, что болванки. Снаряды рвались и там, где у румын были береговые батареи, только туда явно били калибры помельче. Бросив взгляд на северо-запад, я присвистнул. Там подсвечивая снизу облака, полыхало яростное зарево, охватывающее два-три румба по горизонту. Похоже, судный день был не только у Констанцы. Это явно горели нефтяные поля Плоешти с Бухарестом в придачу. Значит, отметился не только большевистский флот, но и авиация. Румыны, наверное, уже не рады, что ввязались в эту войну.

В рубке трясущийся от нервного тика капитан Благоев передал мне наушники. Пропустив конец турецкого текста, я дождался передачи на русском языке:

– Всем судам нейтральных стран. Говорит народный комиссар военно-морского флота СССР. Просьба покинуть гавань Констанцы и выйти на внешний рейд. После краткого досмотра на предмет наличия военной контрабанды и подданных государств, находящихся в состоянии войны с СССР, вам будет обеспечено безопасное возвращение в порт приписки. После восьми часов ноль минут по московскому времени, порт Констанца и оставшиеся в нём суда будут полностью уничтожены. Повторяю, всем судам нейтральных стран выйти на внешний рейд и лечь в дрейф для приёма досмотровой партии...

Дальше радио заговорило по английски: «To all neutral ships...».

Я снял наушники с головы и повернулся к Благоеву.

– Господин капитан, официально заявляю, что нам предложено покинуть гавань и лечь в дрейф на внешнем рейде для проведения досмотра. Отказ от этих действий равносилен уничтожению. И кроме того, никакой нефти мы тут не дождёмся, а дождёмся только того, что нас поджарят как кебаб. Так что запускаем машину, поднимаем якорь и резво уносим отсюда ноги. Вот смотрите... Турки уже всё поняли.

Я показал на стоящий по соседству танкер под турецким флагом. Там зажгли полное освещение, показывая себя и свой государственный флаг. Кроме того, суета матросов на палубе не оставляла никаких сомнений в том, что танкер готовится к экстренному выходу в море. С берега по туркам открыла огонь артиллерийская батарея, скорее всего одна из немецких 75-мм – они начали недавно прибывать на побережье из Франции и Германии для усиления противодесантной обороны после катастрофы 11-й армии под Севастополем. Похоже, Гитлер снял свой шикарный китель, чтобы прикрыть голый зад. Но получилось у него плохо.