Крылов

Так было в Англии, Франции, Норвегии, Швеции… Конечно, не для демонстрации рабочей сноровки командировала молодая Советская Россия своего опытнейшего академика за границу. Но эта наглядная демонстрация стоила, пожалуй, усилий многих дипломатов по утверждению авторитета нашего государства за рубежом.

Предполагавшаяся сроком в полгода заграничная командировка Крылова растянулась на семь лет. Первоначальные ее цели — установление контактов с учеными Европы, приобретение литературы и приборов, консультационная помощь советским торговым представительствам — превратились в огромнейшую научно-практическую деятельность. Работая за границей, академик Крылов создал и провел в жизнь проекты транспортировки морем паровозов, закупленных нашей страной в Германии и Швеции. Скажем по пути, что оригинальная практичность этой транспортировки обернулась многотысячной экономией золотых рублей и не менее ценного фактора той поры — времени. Он вел переговоры и осуществил возвращение на Родину Пушкинского архива; допроектировал и строил заказанные СССР транспортные и нефтеналивные суда; выступал с научными публикациями, показавшими потенциальную силу нашей науки; создал ценный для нашей артиллерии труд по баллистике; принимал участие в торговых сделках, в частности по закупкам агрегатов для Волховской ГЭС… И конечно, успешно устанавливал контакты с европейскими учеными, приобретал приборы и литературу.

Никакого преувеличения не будет, если к характеристике работы Крылова за рубежом добавить и чисто политический аспект. Он выступал не только как выдающийся технический специалист, полпред русской науки, но и как активный гражданин — патриот Советской России. Это были годы ее утверждения, ее признания европейскими государствами. Так вот в эти годы тысячи людей, иностранцев, прислушивались к полезным советам и толковым распоряжениям Крылова, не забывая, безусловно, кто оп и откуда он прибыл. Бог с ними, другими мыслями этих людей, но одна нас интересует — и она, возникнув, наверняка утвердилась в них в результате «технического» общения с «русским адмиралом»: «С ними, новыми русскими, работать можно, черт-те что о них строчат наши газеты». Число таких людей росло от встречи к встрече.

— Ваша фамилия Крылов, имеете ли вы какое-либо отношение к тому Крылову, теорию качки которого нам приходилось изучать в кораблестроительном институте после окончания Политехнической школы? — спросил однажды у Алексея Николаевича главный инженер французской судостроительной фирмы Роже.

— Это я сам.

— В таком случае я не спорю, сообщите, какие надо внести изменения в наш проект?

Изменения были внесены, и построенный СССР танкер каждый рейс перевозил буквально бесплатно 1200 тонн горючего.

— Конечно, мы слышали, кто такой Крылов, но никто не мог представить себе, что может существовать человек с такими совершенно невероятными способностями и с такими полными, почти немыслимыми знаниями всех кораблей всего флота и с таким глубоким пониманием того, как станет вести себя каждый корабль — так безоружно в один голос признавали превосходство А.Н. Крылова директора германских судостроительных фирм. Сомневаться в их компетентности не приходится.

— Скажите, Алексеи Николаевич, — обратилась к коллеге, как об этом засвидетельствовал А.Ф. Иоффе, группа академиков, — какова будет судьба «Челюскина»?

— В середине февраля «Челюскин» будет раздавлен льдами и потонет, — прозвучал ответ.

Не верилось. Коллеги пожали плечами: «Алексей Николаевич всегда отличался экстравагантностью в высказываниях, уж больно он категоричен». Увы, но Крылов был прав: через два месяца было получено подтверждение печальному предсказанию. Оно, конечно же, и чело под собой математическое обоснование. Как было оно и в случае с мелким лондонским судовладельцем.

— Когда введете ваш пароход в док для окраски, — порекомендовал Крылов последнему, — велите обрезать лопасти винта на 8–9 дюймов.

Чудак этот русский, наверняка подумал лондонским пароходовладелец, что, наши инженеры, не думали, когда строили пароход? Но совет, прозвучавший так уверенно, он запомнил.

Совет этот Алексей Николаевич сделал мгновенно, при беглом осмотре чертежей парохода, представленною к продаже. Покупка не состоялась, и судовладелец выполнил рекомендацию. И возликовал: вместо семи узлов в час его пароход стал развивать скорость в десять узлов… Выгода, да и немалая.

Позвольте, не мистика ли это?

Вопросительное это восклицание, возможно, и было бы правомерным, если бы не десятки и сотни других примеров, подобных представленным и последовавших через много лет после них.

Глава двенадцатая

Теперь, по прошествии десятилетий, многое, что свершил Крылов, кажется, что он свершил это по-пушкински легко и просто. Этому впечатлению в немалой степени способствовали очевидцы чрезвычайно простых и искрометных решений серьезных задач академиком.