Крылов

Заводские руководители, врасплох захваченные извещением о секвестре предприятия, недоверчиво поглядывали на новое правление. Оно не представлялось им стабильным — станут тебе вникать в тонкости заводского дела генералы-профессора, дождешься… А если так, то как вести себя с ними, с каким рвением относиться ко всему тому, что будет исходить от генералов-распорядителей? Что, наконец, приготовить в оправдание своего поведения и действий, когда возвратится старое и истинное правление, правление-хозяин, ведь оно по головке не будет гладить за то, что кто-то бросился в объятия правлению явно временному.

Генерал Дроздов доложил Алексею Николаевичу о приеме дел, обмолвился как бы между прочим о том, что на заводе Манус, оказывающий комиссии всяческое содействие в отличие от других членов прежнего правления. В зале установилась тишина.

— Николай Федорович, — намеренно медленно произнося слова, сказал Крылов, — прошу вас немедленно распорядиться сторожевой конторе о том, чтобы не допускать на территорию завода ни одного из крупных акциедержателей, ни под каким видом.

— Но это же — Манус, он председатель ревизионной комиссии! — не сдержался кто-то из присутствующих, ежедневно видевший неимоверно ожиревшего акционера, разъезжавшего по заводу в специальном вагончике.

— Мануса — тем более, Николай Федорович! — подчеркнул Алексей Николаевич и обратился к залу заседаний: — Господа начальники цехов и инженеры, мы — государственное правление заводами — пригласили вас для того, чтобы решить прежде всего, как в ближайшее время значительно увеличить выпуск наступательного вооружения для нашей армии и флота. Начнем с вопросов: я и моя колтеги по правлению ответят на них с исчерпывающей полнотой. Прошу вас…

— Выплата получки, по сообщению из бухгалтерии, задержится?

— Нет, получка всем категориям работающих, как всегда, будет произведена в субботу в полдень.

— Прокатка н сварщики ропщут па снижение расценок, грозят забастовкой, а без стального листа говорить об увеличении выпуска — это, знаете ли, что на гуще гадать.

— Догадываюсь… Кто распорядился о снижении расценок прокатчикам и сварщикам?

— Манус.

— Расценки будут немедленно восстановлены в прежнем исчислении.

— Скажите, пожалуйста, означает ли передача управления национализацию предприятий Общества путнлов-ских заводов?

— Пока это означает лишь секвестр заводов до окончания войны.

— Пока?

— Все в руцех божьих.

— В таком случае лично я подаю в отставку!

— Не советую — время военное, дезертир есть лицо уклоняющееся от исполнения долга… но, впрочем, это^-вопрос в компетенции начальника завода генерале. Дроздова.

— Позвольте…

— Разрешаю вам выйти проветриться… Господа, в любое другое время я готов побеседовать с вами па отвлеченные темы, от теории вероятностей по Чебышеву до предпочтительности брюнеток или блондинок. Теперь же обращаю ваше внимание на задержку спуска в боевой строй эсминцев типа «Новик» — германские субмарины все более наглеют и появляются на близких I Кронштадту коммуникациях, кстати. Улыбаетесь? Догадываюсь о причине ваших улыбок: «Кто про что, а кузнец все про уголь», то бишь — моряк о кораблях. Смею заверить, что на этот раз дело обстоит не совсем так: производству ручных гранат, полевых орудий и снарядов к ним — точно такое же внимание нашего правления, как и быстроходным эсминцам. Я не буду вдаваться в подробности — они омерзительны и преступны, но скажу, что прежнее правление акционеров руководствовалось не интересами России, не обеспечением русского солдата всем необходимым, чтобы он мог достойно сражаться с врагом, но ненасытностью утробы, скажем так. Гешу себя мыслью, что высказался я предельно ясно, Николай Федорович остановится на насущных делах цехов и мастерских… Прошу вас, генерал Дроздов!

«Путиловский завод все может» — это утверждение, вероятнее всего, принадлежало основателю предприятия Николаю Ивановичу Путилову.

Раздумывая над этим рекламным утверждением, флота генерал Крылов дополнил его: «Только при русском рабочем, его смекалке и сноровке».

Именно эту мысль и положил Алексей Николаевич в принцип управления огромным производством, которое образовалось более чем за полвека на петроградской окраине… Дрейер, Шпан, Бишлягер, Дарси и Перони, Ляский и, наконец, пресловутый Игнатий Манус вместе е подставным, искусственно раздутым миллионером Путиловым, да кто они такие, эти кровососущие паразиты? Даже толпа их, алчущая и озлобленная, не казалась ему опасной преградой в том, что заводы общества должны были производить.