Крыло смерти (сборник) (ЛП)

Коллекция из тысяч крошечных, отполированных архаичных ножей, многие из которых были размером с ноготь, украшали другую стену, будто мириады оторванных у металлических бабочек крыльев, разбивая свет электро-факела на ртутные отблески.

— Ты можешь посмотреть на меня, Ме'Линди.

Зиз был смуглым, невысоким и плотным — почти гном, за исключением его длинных пальцев. Многочисленные испещренные рунами кольца, которые он носил, без сомнения скрывали экзотические галлюциногены и парализующие яды, несмотря на то, что секундус уже не участвовал в оперативной работе. Его искусственные зубы — все являлись клыками и были окрашены, чередуясь, в черный и ярко-алый цвета.

— Ты одна из наших лучших хамелеонов, — мягко сказал ей Зиз.

Ме'Линди кивнула, ибо это было очевидной истиной. Инъекция изменяющего форму средства, полиморфина, позволяла любому тренированному ассасину ее храма изменять свою внешность усилием мысли. Это было специализацией храма Каллидус, основным принципом которого была хитрость — так же как храм Виндикар специализировался на возмездии, а Эверсор на неудержимых атаках.

Под действием полиморфина плоть текла, как расплавленный пластик. Кости становились мягче, меняли форму и снова затвердевали. Изменяя рост, фигуру, черты лица, Ме'Линди часто выдавала себя за других женщин — прекрасных и отвратительных, дворянок и простолюдинок. Она превращалась в мужчин. Один раз она превратилась в высокого, хищно-красивого чужого из расы эльдар.

Всегда смыслом являлось искоренение того, чья деятельность подвергала опасности Империум; целью было физическое уничтожение врага или — гораздо реже — психологическое…

Тем не менее, полиморфин не являлся чудесным эликсиром сам по себе. Изменение формы требовало глубокого, практически мучительного сопереживания тому, кого необходимо было скопировать, убить и заместить. Для подобного трюка нужна эмпатия — тесное отождествление с целью — и внутренняя дисциплина.

Введи полиморфин непосвященному, и получишь протоплазменный хаос тела, агонизирующую анархию плоти, костей и органов, смешение и распад, завершающийся милосердной смертью.

Ме'Линди была отличным, дисциплинированным хамелеоном, в точности как сказал секундус. Хотя она и не была псайкером, но в клетках тела и мозга, несомненно, было нечто позволяющее ей подражать внешности и манерам незнакомцев — изменяя себя — а полиморфин позволял ей реализовать это в полной мере.

Она могла бы стать актрисой, родившись на цивилизованной планете. В ее родном диком мире она могла бы стать жрицей какого-нибудь культа изменчивости. Волей-неволей ее ребенком забрали из варварского племени, и теперь, как ассасин Каллидус, она могла стать практически любым незнакомцем, если ей это требовалось.

Зиз наклонился вперед.

— Благодаря твоему таланту, наш храм приглашает тебя участвовать в эпохальном эксперименте.

— Я лишь инструмент, — ответила она, — на службе нашего храма.

Ее ответ был покорным и наполненный осознанием долга, с легкой тенью настороженности, чего и нужно было ожидать от воспитанника Каллидус.

— Ты мыслящий инструмент, дочь моя. Мудрый. Твой разум должен идеально гармонировать с изменениями, которым ты подвергнешься, иначе результат может быть фатальным.

— Каким изменениям, секундус?

Когда Зиз сообщил ей, Ме'Линди выдохнула, будто похожий на гнома наставник дана омега ударил ногой в ее покрытый мышцами живот.

Покинув его кабинет, она торопливо шла по лабиринтам темных коридоров, где любой, кроме посвященного, быстро и безнадежно потерялся. Достигнув гимнастического зала, она попросила наставника колеса прогнать из тренажера новичка и впустить ее. Внимательно посмотрев на нее, старик, кажется, проникся ее необходимостью.

Вскоре Ме'Линди бежала, бежала, будто хотела убежать прочь от храма, к самим звездам, куда-нибудь, где она сможет полностью потерять себя и никогда не найти.

Она мчалась, будто худший кошмар в мире преследовал ее. Она изгнала из своих чувств боль от пережитого потрясения без непокорства и побега куда глаза глядят. Наконец, спустя, казалось, часы, на грани такого истощения, какого Ме'Линди никогда не испытывала, она достигла определенного смирения со своей судьбой.

Также внезапно, как тренировочное колесо ранее, колесо ее судьбы ошеломляюще изменило направление вращения. Исходя из связывающей ее с храмом верности, из священных и страшных клятв, учитывая, что Коллегия Ассасинорум сотворила ее такой, какая она есть, она обязана была согласиться.

Ее пригласили, но отказ был немыслим.

Единственной альтернативой участию в задании, которое гарантированно уничтожит ее, после того как она истребит множество врагов — было показательное самоубийство.

Ме'Линди была ассасином Каллидус, не Эверсор. До настоящего времени у нее не было склонности к суициду. И после очищающего от страстей бега в колесе, эта альтернатива не беспокоила ее более. Даже если храм, в лице Тарика Зиза, которому невозможно отказать, казалось, принуждает к тому, чтобы уничтожить ее дар. Да, искалечить его. В ходе эпохального эксперимента.

* * *