Крылья Судьбы

— Ночной гость. Но… я его не видела. Мы гонялись за ним вслепую.

— Я видел.

— Все-таки считаешь, что этот тот самый ас? Мясник?

— Или Мясник или некто, кто занимает в его ганзе весьма высокое положение.

Я наблюдал за реакцией Эльзы. Как себя будет вести моя жена? Что я сам думаю о происходящем? Сложить вместе части головоломки оказалось трудней, чем я думал.

Эльза была спокойной. Неужели мне показалось?

— Как тебе кажется? — спросил я.

— Не знаю. Я ведь с Мясником не встречалась.

— Эльза, помнишь, что я говорил об откровенности. — Надо было быть осторожным, а то подумает, что я придираюсь. — Когда Аплиг описал пилота, ты… словом, занервничала. Я прав?

— Ну, при чем здесь это?

— Здесь важна каждая мелочь, — сказал я, стараясь донести до нее тоном, что я далек от всякого рода заигрываний.

— Я ничего не знаю, — ответила Эльза. На ее щечках появился румянец, слишком яркий для совпадения.

Толпа заполняла улицу. Мы стояли в тени, и нас было трудно заметить, поэтому я и рассчитывал, что если кто-то увязался за нами, то он выдаст себя паническими поисками объекта наблюдения. Пока никто ничего подобного не сделал. Отовсюду слышались призывные завывания торговцев и гомон сотен глоток, говорящих на десятках диалектов. Нас никто не мог подслушать, при всем желании.

— Ладно, допустим, не знаешь. Теперь я скажу, что думаю…

Из толпы выскочил какой-то хмырь, смахивающий на помесь эльфа с гоблином, обвешанный всякими бирюльками, которые, видимо, считались украшениями. Помесь узрела нас и стала уговаривать мою жену купить что-нибудь из этих «чудесных изделий».

Я отодвинул торговца в сторону, уловив запах рома. Полуэльф-полугоблин икнул и сказал, что ему надо кормить семерых детей, но я не стал миндальничать. Взявшись за руки, мы с Эльзой начали пробираться через торговые ряды прочь от этого места. Может, туземец выбрал нас в качестве жертвы случайно, но паранойя во мне уже не унималась. Кажется, отовсюду за нами наблюдали чьи-то глаза.

Я шел и шел, тяня блондинку за собой. Мне хотелось чихать от витающего в воздухе перца. На этом небольшом кусочке пространства возле аэродрома собрались, наверное, все запахи мира разом.

— Остановись, — сказала Эльза. — Куда мы так бежим? За нами все равно никто не следит.

— Не уверен. — Мы шмыгнули в проем между двумя домами, стоящими на сваях. Я выглянул, огляделся. Ничего.

— Ладно, все расскажу! Все равно договорились. — Эльза сняла очки. О Боги, что за глаза! Вообще, в этом месте Эльза напоминала цветок, распустившийся на мусорной куче.

— Ты меня пугаешь, — заметил я, пробуя пошутить. — Неужели ты не человек, а заколдованная драконесса из далеких земель?

— Не смешно! — Блондинка надула губы.

Я снова посмотрел на улицу из нашего укрытия. Мимо прошел надменный гугис — странный продукт древнего смешения одного племени людей и каких-то ныне вымерших существ. Кожа у гугиса была голубоватой, а нос напоминал хобот. Пальцев не пять, а четыре. И взгляд — злобный, вечно что-то выискивающий. Гугис шел так, словно на улице он был один. Малосимпатичный организм, надо сказать. Недаром гугисы не пользуются всеобщей любовью.

— В общем, так! Предлагаю сделать все нужные дела, быстро чего-нибудь перехватить и дуть на аэродром. Побеседуем с бортом-13, а потом займемся нашими проблемами, — сказал я.

Эльза согласилась. А я начал с нетерпением ждать, когда покину Онорок.

Впрочем, небольшой, почти целомудренный поцелуй тут же показал мне, что все не так скверно.

Минут через пятнадцать мы прибыли на посадочную площадку. В небе было черным-черно от судов, ожидающих очереди пришвартоваться. Местные власти уже наладили переправку пассажиров с цепеллинов и кораблей вниз при помощи специальных платформ. И тут царил гвалт. Таможня и прочие официальные лица в цветах Миючии занимались окучиванием орды приезжих. Полиция следила за порядком. В зону приема пассажиров нагнали не меньше роты вооруженных людей, но хаос не желал отступать.

Там, где стояли грузовые суда, обстановка была немного спокойней. Но разгрузка шла полным ходом. Грузчики орали во всю глотку, бригадиры ругались на чем свет стоит. Немногочисленные механизмы урчали, выдували пар и лязгали плохо пригнанными металлическими деталями.

«Кондор-160» стоял почти в самом дальнем углу зоны посадки. Возле фюзеляжа, на деревянном ящике, сидел один из пилотов. Он спал, надвинув шляпу на лоб. Пришлось потрудиться, чтобы растолкать его.

— Привет, — сказал я.

— О! — Пилот увидел нас и вскочил, словно мы были большим начальством. А парень-то неопытный, подумал я, прямо стручок недозрелый. У меня тут же возник план. — Добрый день! — сказал пилот.

— Забыл, как тебя зовут, приятель.

— Кеоль. — Пилот поглядел на мою жену и заполыхал румянцем. Эльзе это было не впервой. Она приняла такую реакцию с легкой снисходительной улыбкой.

— Что-нибудь нам просили передать?

Я имел в виду командира борта-13 и остальных. С остальными была небольшая проблема. Я не видел ни их мага, ни тех двоих инкогнито, поднявшихся на борт «Кондора» непосредственно перед отлетом. Переговоры о маршруте я и огр вели только с летчиками.