Крылья Киприды

— О! — засмеялся Азис. — Хотел бы посмотреть я на того смельчака! Сам Мидоссак дрожит сейчас на своей половине. И молит прощения у Амаги… — Азис вдруг испугался — его услышала проходившая с новой амфорой ойропата.

Повернувшись в сторону ойропаты, Азис громко сказал:

— Да продлят боги славу и жизнь нашей царицы!

— Да будет так, — в тон ему произнес Сириск.

Когда пир уже подходил к концу и хитоны, как напуганные птицы, полетели под потолок покоев, Сириск незаметно вышел. В своей комнате он достал пергамент, пиксиду и сел за стол. Он писал всю ночь, но, казалось, не изложил и половины того, что узнал и увидел. В конце он написал: «… И думается мне, что ойорпаты Годейры — это прямые отпрыски тех, что пришли к нам с Фермоскиры, ибо речь и все обычаи у племени Агнессы и Амаги — одни и те же. И имена я слышал здесь, знакомые мне еще с Дороса. А разница лишь в том, что Агнесса живет тайно, и это влечет много зла и смерти, а Амага, потомок Годейры, живет с мужчинами в мире. Итак поставила дело, что мужчины всем довольны. Похоже, они даже рады подчиняться этой мудрой женщине, ибо знают, что лучшей жизни, чем у них, нет ни у каких мужчин всех окрестных племен. Это и есть залог их силы…»

Сириск хотел написать еще, но, видимо, кончилось масло в глиняном светильнике — огонек стал тускнеть. Он задул его.

За окном было еще темно. Мерцание звезд и аромат осенней Ночи опьянили его. Увлекаемый какой-то неведомой силой он вышел во внутренний дворик замка Амаги. Вокруг было тихо. Люди спали. Во всех покоях царствовал Гипнос. Даже стражу, приложившуюся на пиру к вину, не было видно.

Сириск вышел в сад за ворота. Звезды мерцали сквозь ветви деревьев. Под ногами шуршали опавшие листья. Виноградные лозы оплетали все вокруг. Даже сейчас, в ночи, невозможно было не заметить кисти винограда, так они были велики. Рядом была конюшня и слышно было, как фыркают кони. Он прошел дальше, мимо скирд свежего ароматного сена. И тут, чуть в стороне, за невысокой стеной, он увидел небольшой дворик, а в центре — точно такой же, как и во внутреннем дворике крепости-замка, круглый дом с колоннами, только гораздо меньше. Напротив светился отраженной луной небольшой бассейн. Какая-то тень отделилась от колоннады…

— Я звала тебя, — услышал он жаркий шепот, и сильное объятие утопило его в поцелуе.

Он, сам не веря себе, подхватил царицу на руки. Будто Эрос вел их в этот час друг к другу. Они упали в мягкие объятия скошенных цветов и трав. И все растворилось в пьянящем, зовущем, счастливо кричащем аромате ночи. И лишь луна, все также отражавшаяся в темно-голубоватых водах бассейна, слышала их нежный шепот: «Я ждала тебя столько лет…» — «Но сердце мое отдано другой…» — «Не это важно — а то, что ты есть…» — «И пусть это останется тайной». — «И, может быть, лучшей тайной в нашей жизни».

И была ночь. И плеск воды в бассейне. И они, как рыбы, ласкали друг друга. И хотелось лететь прямо из воды в это серебристо-черное звездное небо. И они улетали и прилетали назад. И уже в полумраке расстались, с тихой клятвой на устах…

Они расставались и не видели, что за одной из колонн горели два завистливых, злобных глаза. Это был Сострат. Сириск прошел рядом, но не заметил его. Он был так счастлив, что не видел ничего, кроме серебристо-серой луны и лучезарных глаз царицы Амаги.

* * *

Его не будили долго. Уже ближе к полудню пришел посыльный от царицы.

— Сегодня вечером царь Мидоссак и царица Амага ждут послов на половине царя, — сказал он и удалился.

День прошел в приготовлениях. Вечером, еще засветло, они услышали конский топот. Во дворик влетела Амага в окружении пятерых ойропат и пятерых юношей. Улыбки и радость излучала вся эта молодая великолепная свита.

— Готовы ли послы? — Амага тоже вся словно светилась изнутри.

— Мы едем верхом? — обратился к царице встретивший ее Сострат.

— Да, — ответила Амага.

— Мы должны спешить, о великая, сказал Сириск, когда вышел к царице. — Да простят нас Мидоссак и великолепная Амага. Я думаю, наши граждане уже заждались. Ведь мы у вас десятый день. Возможно там, на родине, уже льется кровь…

— Слова твои достойны уважения, Сириск. — Она улыбалась и, казалось, заранее готова была согласиться с любыми его словами. — Завтра утром отправитесь в путь, а сегодня — вас приглашает наш царь, повелитель сарматов, Мидоссак.

МИДОССАК

Они скакали за свитой царицы. Копыта звонко стучали о плиты. Улицы были узкие, но чистые, и стены домов очень напоминали Херсонес. Некоторые дома были из пиленого камня. Некоторые — из необработанного. Но те и другие были ухожены и чисты. Людей на улицах было мало — в сезон сбора винограда почти все были заняты на этой работе.