Крылатый штрафбат. Пылающие небеса: сборник

«Рама» «клюнула» носом, но все же продолжила полет. Ее летчик попытался выполнить очередной разворот.

Теперь Александр Волин не торопился. Он занял выгодную позицию для решающего удара и уже положил пальцы на гашетки пушки и пулеметов. Перекрестье прицела перечеркнуло выпуклую кабину немецкого аэроразведчика.

Но в самый последний момент из кабины вывалилась фигурка чудом уцелевшего из всего экипажа пилота. Раскрывшийся парашют понесло прямо на позиции наших войск.

«Ему там будут очень рады!» — со злостью подумал летчик-штрафник.

Глава 16 Фронтовая любовь

…Мы летим, ковыляя во мгле,
Мы идем на последнем крыле.
Бак пробит, хвост горит, и машина летит
На честном слове и на одном крыле…

Патефон на улице возле входа в блиндаж голосом Утесова рассказывал о приключениях отчаянных пилотов. И входящие молодые девушки невольно улыбались. Но их улыбки сразу же исчезали, едва они перехватывали взгляды командира полка, ее заместителя по боевой подготовке и комиссара. Женский истребительный полк получил пополнение.

— Старший сержант Юлия Сизова прибыла в расположение части! — звонким голосом отрапортовала вошедшая девушка, вскинув ладонь к синей пилотке.

Шагнув к столу, она положила документы и снова замерла по стойке «смирно».

— Сизова, значит… — Молодая, ей еще и тридцати не исполнилось, командир полка взяла документы. — Ну, сколько тебе лет, я спрашивать не буду — это признак невоспитанности, — усмехнулась она. — Сколько часов налета имеешь?

— Семнадцать часов тридцать минут. Полеты по маршруту в простых и сложных метеоусловиях. Учебные бои, только два раза… Еще восемь прыжков с парашютом. Я в аэроклуб поступила, а тут война…

— Штурман?

— Так точно, у меня еще в школе способности к математике были…

— Что ж, будем знакомиться, — сказала молодая майор. — Меня зовут Татьяна Казаринова, я комполка. Заместитель по боевой подготовке — капитан Степанова Лидия Михайловна, комиссар — Потапов Семен Михайлович.

— Комсомолка? — спросил, внимательно поглядев на нее, комиссар с орденом Красного Знамени на выгоревшей от солнца гимнастерке.

— Да… Так точно! — Под его взглядом девушка невольно поежилась.

— Куда ее? — обратилась Татьяна к своим заместителям.

— Давай в первую эскадрилью к Романенко. У нее вчера тяжелый бой был — четверкой против восьми «Мессершмиттов». Двоих девчонок ранило, — ответила Лидия.

— Да помню, они еле из боя вышли, гвардейцы Шестакова помогли. Так, поставить на довольствие, выдать все необходимое.

За окном пел патефон, музыка доносилась приглушенно сквозь плащ-палатку, прикрывающую вход.

— Вот уже девчонки бесшабашные, — пробурчал себе под нос комиссар. — Музыку возле штаба завели… Демаскируют…

Неловко поднявшись со стула, он прихрамывая прошелся по блиндажу.

— Все, идите, старший сержант Сизова.

В блиндаже, где и жили летчицы первой эскадрильи, Юля познакомилась с капитаном Еленой Романенко.

— Леся, — просто представилась комэск, поправляя огненно-рыжую прядь волос, выбивающуюся из-под пилотки с летной эмблемой и голубым кантом. — Не люблю, когда меня Еленой называют. Мы сейчас в столовую все собираемся, там с девчатами и познакомишься, а пока — располагайся, вот твоя кровать, тумбочка. Давай помогу… Да не стесняйся ты, здесь все свои! — рассмеялась девушка-летчик.

За хозяйственными хлопотами незаметно пролетело время, девушки засобирались в столовую.

— Эй, Светка! Светлана!.. Ты в столовую идешь?

Разметавшая по подушке темно-русые волосы девушка повернулась к командиру эскадрильи.

— Да что-то не хочется, Леся…

— Хватит сохнуть по своему штрафнику! Не будешь есть — отстраню от полетов! — строго и даже чуточку бесцеремонно сказала комэск. — Пошли!

Вместе со всеми они пошли в блиндаж, над которым вился аппетитный дымок полевой кухни.

— Скажите, а вам, точнее — нам за боевые вылеты «наркомовские» сто граммов полагаются?

— Конечно! Что мы — хуже мужиков, что ли?! — ответила Леся Романенко.

Остальные летчицы со смехом поддержали своего командира. Одна только Светлана Григорьева оставалась задумчивой и немного грустной.

Трапеза прервалась совершенно неожиданно. Раздался знакомый гул заходящего на посадку «Яка». А потом — резкий треск и гнетущая тишина. В блиндаж вбежала девушка:

— Юлька Захарова там!.. Ой, девоньки…

Разбитый Як-1 беспомощно лежал, накренившись, на летном поле. Видимо, на пробеге летчица не смогла справиться с управлением, и истребитель развернуло поперек полосы, подломилась правая опора шасси. С первого взгляда было заметно, что самолету здорово досталось. Крылья и фюзеляж напоминали решето, из левого элерона и руля направления на киле вырваны огромные куски обшивки, словно их кто-то зубами трепал.

А в кабине — полно крови…

Молодую, совсем еще юную девушку осторожно вытащили из кабины и положили на широкую плоскость ее «яка».