Крылатый штрафбат. Пылающие небеса: сборник

Но Ил-4 уже не мог держаться в воздухе. Он «сыпался», плохо слушался рулей. И хотя удалось сбить пламя с поврежденного мотора, второй, работающий, уже захлебывался. Они еле перетянули горы и теперь шли над станицей Крымская — узловым опорным пунктом в системе обороны гитлеровской 17-й армии.

В воздухе снова появились грязно-серые «шапки» зенитных разрывов. Краснозвездные самолеты пошли «змейкой», затрудняя прицеливание орудийным расчетам люфтваффе.

Александр Волин бросил быстрый взгляд вниз, засекая наземные ориентиры, и сверился с картой в планшете. Лететь оставалось всего ничего. Скоро они пересекут линию фронта, а «дома и стены помогают»! Свои мысли он изложил командиру экипажа подбитого бомбардировщика.

— Как перетянем линию боевого соприкосновения — будем прыгать. Бомбардировщик еле в воздухе держится.

— Ясно, я передам на КП дивизии примерный район поиска.

— Добро, продублируешь наше сообщение.

Пара Як-9 поднялась повыше тяжелого бомбардировщика. Александру Волину и его ведомому, Ивану Мартыненко, было хорошо видно, как слетел аварийно сброшенный фонарь кабины летчика. Крохотная по сравнению с окружающим ее Пятым океаном фигурка отделилась от гибнущего самолета и, кувыркаясь, понеслась вниз. К ней присоединилась другая — это штурман «ила» покинул свою носовую застекленную кабину. Наверху раскрылся блистер хвостовой турельной установки воздушного стрелка радиста, а снизу — люк второго стрелка. Вскоре все четыре купола белели на фоне яркой весенней зелени.

А бомбардировщик Ил-4, который до конца исполнил свой долг, пошел в пологом пикировании вниз. Огонь снова разгорелся и жадно лизал широкие плоскости. Позади стлался широкий черный хвост дыма. Самолет, оставляя дымную просеку, врезался в небольшую рощицу на берегу одного из небольших протоков Кубани.

Волин вздохнул, проводив взглядом погибший самолет. Белые купола уже исчезли, видимо, экипаж успел приземлиться.

«Все, ищем подходящую площадку и плюхаемся — все равно топлива почти что и не осталось», — подумал Александр Волин.

Глава 10 Полночный разговор

Вечером все летчики штрафной эскадрильи собрались за общим столом. Два места — старшего лейтенанта Виктора Платова и его ведомого, Алексея Скорякова, — оставались пустыми. Стояли тарелки, рядом — столовые приборы. В стаканах налиты «наркомовские» сто граммов. Летчики ведут обычную беседу, но их взгляды нет-нет да и возвращаются к пустым местам. По обычаю эскадрильи еще день после трагедии летчиков не поминали, если никто детально не видел обстоятельств их гибели. Вдруг случится чудо и они вернутся? Но на войне то, что жив остался, — уже чудо…

Вскоре все разошлись, а командир штрафной эскадрильи направился в штаб. Зажег «керосинку», покопался в ящиках видавшего виды письменного стола, наверняка притащенного солдатиками из аэродромной обслуги из полуразрушенной сельской школы неподалеку от аэродрома. Придвинул к себе стопку чистых бланков «похоронок». Что писать?.. Как всегда: «Ваш сын (брат, отец) пал смертью храбрых в боях за Советскую Родину…»

Сколько же раз он заполнял скупыми строками эти графы, глаза бы на них не смотрели! Или, а иногда это еще хуже, «пропал без вести, место гибели не установлено».

В дощатую, сколоченную из ящиков из-под снарядов дверь постучали.

— Ага, — рассеянно сказал Волин.

Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился Иван Мартыненко. Молча протянул руку с зажатой за горлышко бутылкой. В бутылке плескалась прозрачная жидкость.

— Оприходуем?..

— Заходи.

* * *

Жгучая жидкость расплескалась по кружкам. Александр выложил на стол немудреную закуску: тушенку, пачку галет, сало, полбуханки черного черствого хлеба, пару луковиц. Иван придвинул к столу тяжелый табурет.

— За ребят, — чокнулись теплом рук. Вроде и кружки сдвинули, и посуда не звякнула.

Огненная жидкость обожгла горло, теплым комом скользнула в желудке. Дыхание перехватило, а в голове стало немножко светлее. Стало самую малость легче.

— Я видел, как он падал… — тихо сказал Мартыненко. — Леша так и не выпрыгнул, его истребитель просто разорвали в клочья два «червовых туза».

— Наверное, тоже пьют свой шнапс, победу празднуют.

— Да нет уж… Мы их хорошо причесали!..

— Вань, вот скажи, мы же вроде хорошо воюем, так почему же эти сволочи так блатуют-то, а!!. Франты х-хреновы! Все кичатся своими победами, а победы ведь — дутые, утерянные их победы…