Крылатые

На окончание разговора оставалось всего несколько секунд, и Эйва уже не успела ничего сказать.

– Ух, сегодня там акция – два мороженых по цене одного, – беззаботно трещала Мэрилл, поставив поднос на стол и… Бесцеремонно спихнув с него руки Лии.

***

Но как оказалось, беспокоиться было о чём.

Разговор с Верой Макса немного успокоил, и он выбрался из сестринской к автомату с кофе. Сначала на всякий случай двигался небольшими перебежками, оглядывался… И своей подозрительностью вызывал смешки всего отделения.

Только не заметив никого постороннего, он окончательно расслабился, и пошел к автомату спокойно, устало разминая затёкшую спину. До смены оставалось всего полчаса, а в голове шумел ветер и мухи топали по столам, словно парень был с большого и сильного перепоя.

Кофе обычно помогал, но, и Макс это чувствовал, сегодня не тот случай. Ему, конечно, часто приходилось работать сутками, но не тремя же сутками подряд. Он уже четвёртый день не появляется дома. И надо сказать, родители даже не думают ему позвонить.

«Решили, наверное, что меня уже прибили в каком-нибудь углу наркоманы за дозу, и радуются, что избавились от сыночка-неудачника» – мрачно пронеслось в голове. Вообще-то Макс любил родителей. Но иногда те, кого больше всего любишь, кажутся тебе наиболее невыносимыми людьми. Вот такой парадокс.

– Макс, какая встреча!

В одно мгновение его словно ударило током. Сильно и больно, что достало до каждой клеточки. Всё, можно падать и умирать прямо здесь. Но парень собрал всё мужество в кулак, обернулся и, как мог, натянул улыбку.

– Грета, какой сюрприз!

Разумеется, он узнал этот голос. И она тоже его узнала, как только увидела. Притворяться не имело смысла.

Грета – его бывшая девушка. С которой он расстался, как только за ними закрылись школьные двери. И вот она стояла сейчас перед ним в белом халатике, улыбаясь, с дорогостоящей укладкой на жиденьких белых волосах, и обнимала руками истории болезней. Со школьной скамьи она порядком похорошела – стала лучше краситься, носить дорогие туфли, и покрасила крылья в белый цвет. Правда, цвет лёг не очень ровно, и теперь перья её были скорее в тон волосам – соломенные, с проступающей рыжиной.

– А я-то всё гадала, куда ты пропал, – за её улыбкой чувствовалось плохо скрываемое торжество.

Она с жадностью впилась в него взглядом. В синюю форму санитара, в глубокие синяки, которые залегли под глазами Макса, в общий потрёпанный вид и взъерошенные ото сна волосы.

– А я вот тут, – он жидко, натянуто посмеялся, неуклюже замахав руками, – Ну что, а… Как… Как сама? Живётся?

Она многозначительно хмыкнула:

– Живётся, представляешь. Вот, отправили на практику сюда. А мир-то оказывается тесен.

– Да… Скорее столица, – Макс почесал затылок, чем ещё больше растрепал волосы, – Ну ты… Я… Надеюсь, не слишком обижаешься, на то, что я тогда тебя бросил?

– Ну что ты, – понимающе кивнула она, растянув в ухмылке губки с алой помадой, – Ты правильно сделал. Если бы ты тогда не бросил меня, я не смогла бы… М-м… Двигаться дальше.

– Ауч, удар ниже пояса, – засмеялся парень. Теперь уже искренне, – Но вообще-то я…

– Да мне, на самом деле не интересно, – Грета любезно улыбнулась, и показательно взглянула на часы.

Тонкие, изящные часы, скорее всего золотые:

– Ну, мне пора бежать. Меня ждут однокурсники, надо практиковаться… Становиться настоящими врачами, так сказать, – она фальшиво хохотнула, развернулась на высоких шпильках, и торжествующе прошествовала в ординаторскую, помахав Максу рукой напоследок, – До встречи.

– Пока…

Да, она победила. И даже не пыталась это скрывать.

А парень прислонился к стене, и, не в силах стоять, сполз по ней на пол рядом с мусорной корзиной. Вытянул ноги, что какая-то пожилая дама чуть не споткнулась, и сейчас громко отчитывала его на всё отделение… Но он этого просто не слышал. Повернув голову к мусорной корзине, он только бессильно думал, к каким же чертям катится его жизнь.

Глава 2. 6 сентября.

«Бзынь-бзынь, бзынь-бзынь» – до тошноты настойчиво звонил будильник.

– Доброе утро, столица! Сегодня 6-е сентября, отличный день, чтобы поговорить о… – где-то она уже это слышала.

И зачем она каждый вечер оставляет телевизор? Солнце, снова пробивалось в окно, выглядывая из-за высокоскоростной капсульной магистрали. Диктор говорил о каком-то открытии. Вставать не хотелось до ужаса. Всё, как вчера.

Лия ещё немного поворочалась в кровати, потом рывком встала и зевнула. Да, вряд ли сегодняшний день будет интереснее предыдущего.

Она медленно поставила ноги на пол. Со вздохом пошла в ванну, умылась и оделась. Миниатюрная квартира с сероватыми стенами, освещаемая утренним солнцем, всегда казалась в это время какой-то неестественной, будто нарисованной. Но и в этом была своя прелесть.

Быстро покидав в сумку тетрадь, пару ручек, свои обычные вещи и, на счастье, молчавший телефон, Лия щёлкнула кнопкой выключения на пульте телевизора, и тот резко, уязвлённо замолчал. И правда, зачем она каждый вечер его включает? Наверное, с ним не так сильно ощущается одиночество.