Крылатая разведка

– Кажется, я придушил его, – произносит Валера, с трудом поднимаясь на ноги и отбрасывая в сторону не подающее признаков жизни тело моего бывшего командира.

Я тем временем вооружаюсь двумя пистолетами, в ответ лишь произношу:

– Где ты раздобыл его? – кивая при этом на кнут в Валериных руках.

– Да тут вообще на объекте на вашем много интересных вещей валяется. Когда этот гранату бросил, я доски в сарае успел выломать, ушел таким образом… Вот, обгорел слегка. Ну а там за сараями, за другими постройками хоронился. Вот серп нашел. – Касаткин кивнул в сторону трупа боевика, десять минут назад щелкавшего зажигалкой над моей головой. – И кнут рядом валялся. Здесь, наверное, пастух обитал.

Валера щелкнул кнутом, и это получилось у него очень неплохо. Эдакий киношно-театральный эффект. И тут же, опустив «оружие предков», Касаткин подошел к мертвому Саше. Ни слова не произнес, просто застыл над телом товарища, точно окаменел…

Слова в такие минуты не нужны.

Затем Касаткин подошел к лежащему на земле ноутбуку, поднял его и аккуратно, точно поглаживая, провел по крышке компьютера.

– Ну, вот, – произнес Валера. – Теперь сберечь его до приезда твоего начальства – и, считай, свободны…

Я подняла мобильный телефон бородатого и уже набирала номер «своего начальства»!

– Слушай, Инга… – произнес Валера, как только я окончила разговор. – Давай дадим друг другу слово, что, если все хорошо окончится… Одним словом – будем вместе! Всегда!

– Всегда?! – переспросила я.

– Всегда, – отозвался Валера.

– А если все окончится не очень хорошо? – переспрашиваю я.

– Такого теперь быть не может, – усмехается граф Мэджи.

– Что ж, всегда и вместе – это здорово, – неожиданно для самой себя отзываюсь я.

Тем временем не подающее признаков жизни тело Игоря начинает вяло шевелиться. Не до конца придушил его «граф», теперь будет кому давать показания следствию. Я передаю Валере пистолет, чтобы он держал бывшего подполковника СВР под контролем и не давал тому делать лишних телодвижений.

А я порвала на лоскуты рубашку одного из убитых и начала оказывать первую помощь медленно приходящему в себя бородачу.

– I feel deeply sorry for you[10], – произношу я успокаивающим добрым голосом, бинтуя при этом сочащуюся кровью ногу бородатого.

Снова следственное управление в Лефортове, снова передо мною брюнет-следователь. А рядом первый заместитель директора СВР. Оба доброжелательны и нехарактерно многословны в мой скромный адрес.

– Содержимое ноутбука почти полностью расшифровано, – сообщает следователь.

Надо же – всего-то пять часов прошло! Я даже выспаться толком не успела. Хорошо хоть душ приняла.

– Игорь Климов показаний пока не дает, он в медпункте Лефортовского следственного изолятора, – продолжил следователь.

Не дает так не дает. Теперь это ваши заботы, ребята. Вслух я этого не произношу, сижу молча и слушаю.

– А вот его бородатый приятель оказался на редкость разговорчивым. – При этих словах следователь переглянулся с первым замом.

– Да, ко всему прочему мы с ним оказались давними приятелями, – кивнул первый зам. – Это некто Джереми Торн. Сотрудник разведки… – Первый зам назвал разведслужбу того самого европейского государства, в столице которого погибла наша спецгруппа.

– По-моему, это удача, – отозвалась наконец я.

Сейчас я посылаю самой себе мысленные аплодисменты и крики: «Браво». Как хорошо, что бородатого не подстрелили насмерть.

– Насчет удачи… – Первый зам чуть замялся. – Это еще как сказать…

– Отчего же? – переспросила я.

– Сейчас объясню. Этот Торн очень разоткровенничался, и я не знаю, верить ему или нет? – Первый зам вздохнул, взял небольшую паузу, потом продолжил: – По его словам получается, что он был внедрен в международную преступную организацию, руководимую бывшими и действующими сотрудниками российских спецслужб по заданию своего руководства. С целью, так сказать, добычи информации, всего такого прочего… Готов к сотрудничеству.

– И что же он мог сообщить? – уточнила я.

– Много интересного. По его словам, их разведка пыталась отследить все связи, все базы Организации. И лишь потом начать скоординированные действия по ее ликвидации…

«По-моему, этот Торн сейчас выкручивается! – подумала я. – Выкручивается, как может… Ведь, скорее всего, его разведслужба сотрудничала с Организацией. Хотя… Может, и правду Торн говорит. И тогда получается, что он вроде как наш союзник?! Вот именно, что «вроде как». Климов-то с ним как с начальством держался, не мог не понимать, кто такой этот Торн… Ну а теперь, когда боевая позиция переменилась, бородач явно решил примкнуть к победившей стороне?!»

От таких умозаключений бедная моя голова скоро начнет разваливаться на мелкие части.