Крыланы из Шадизара

Интересно, где сейчас Конан? Зонара мысленно представила его себе. Сидит где-нибудь на полу и тянет вино из гигантского кубка. Он же сам сказал, что вино в бочках еще не скисло. Наверняка уже проверил и попробовал.

Зонара поморщилась. Ну почему ему всегда так везет! Он не блещет умом, никогда не умеет просчитывать свои действия на пять, десять шагов вперед — вечно действует по обстоятельствам… Возможно, она немного к нему несправедлива… Но только чуть-чуть.

Скользя беззвучно, она двинулась ближе к дому. Конан тем не менее уже заметил вторжение. Как только Зонара достигла двери в дом, оттуда донесся громкий голос киммерийца:

— Входи, раз пришла. Не стой в саду, не привлекай к себе внимания.

Зонара выругалась про себя и проникла в дом. Здесь все оказалось так, как она и предполагала. И даже огромный кубок с вином стоял наготове.

— Попробуй, — предложил варвар, и Зонара тотчас села. Вино действительно было очень хорошим.

— Кто здесь жил? — спросила она, вытирая губы. — Ты это уже выяснил?

— Пока нет, — ответил он. — Расспрашивать в городе опасно. Впрочем, ты можешь задать этот вопрос кому-нибудь из своих новых друзей. Когда обзаведешься таковыми. Но мне почему-то кажется, что самое важное из происходящего здесь — не прежний владелец, а кое-кто другой…

— Кто? — жадно осведомилась она.

— Погоди, увидишь — отозвался Конан таинственно. — А пока взгляни вот на это.

И он протянул ей красивый золотой браслет, украшенный рубинами и изумрудами. Драгоценные камни, превосходно ограненные, отбрасывали на лицо Зонары разноцветные искры. Она даже присвистнула от восхищения.

— Не берусь спрашивать, даришь ли ты мне эту вещицу, — проговорила она наконец.

— Забирай, — махнул рукой Конан. — У меня таких полный мешок.

— Откуда? — Зонара сверкнула глазами.

— Не поверишь… — Конан потянулся, зевнул. — Мне принесли их прямо на дом.

— С нарочным? — Она решила, что он насмехается, и оскалилась.

— Почти… Я говорю тебе чистую правду. Раз уж ты нашла меня, то увидишь и все остальное. Нужно только подождать.

— Сколько?

— Не знаю… Может быть, все случится уже сегодня. А может, завтра. Мне неизвестно, как часто они приносят сюдя драгоценности. И, кстати, я не знаю — может быть, в саду цпрятано еще. Поищем, хочешь? Только завтра, после восхода солнца.

— А нас никто не увидит? — спросила она. — Не опасно выходить из дома при свете солнца?

Конан подтащил ее к окну.

— Посмотри! — приказал он. — Много ты видишь поблизости домов?

— Ты прав, — ответила она. — Место совершенно безлюдное. Но случайные путники…

— Случайные путники увидят прежде всего высокую глухую стену. Вряд ли они окажутся так же любопытны, как ты, и полезут наверх. К тому же далеко не все умеют забираться на такие стены.

— Почему ты все время прав! — возмутилась Зонара. — Меня от этого уже тошнит.

— Тебя тошнит? — с притворным страхом переспросил киммериец. — А что ты кушала за обедом? Ты не ела на улице какие-нибудь пирожки? В них часто бывает несвежая начинка.

— Дурак, — обиделась Зонара и вдруг ее разобрал смех. — В самом деле! Что за беда, если ты все время прав? Иногда ты напоминаешь мне старуху, Конан. Дряхлую такую старуху с большим жизненным опытом.

— Мой жизненный опыт куда обширнее, чем у десятка старух, — самодовольно объявил варвар. — К тому же, взгляни на меня, Зонара. Ни у одной старухи нет такй мускулатуры, согласись.

— И кое-чего другого — добавила она, забрасывая руки ему на шею. — Ну, раз уж мы оба здесь… Конан…

И таково волшебное свойство молодости, что в конце концов им оказалось совершенно безразлично, где сплетать объятия — в роскошном будуаре дома Зонары или на полу заброшенной усадьбы.

* * *

Зонара не стала перебираться в усадьбу насовсем. Во-первых, она не хотела вызывать подозрения у дворецкого своим отсутствием. Еще не хватало, чтобы он начал ее разыскивать! А если он, к тому же, ее отыщет… Нет, нет и еще раз нет. Это совершенно излишнее. А во-вторых, Зонара все-таки любила роскошь. Конечно, заниматься любовью с варваром среди полного разгрома заброшенного дома — очень мило и все такое, но спать, обдумывать планы, примерять новые наряды и вообще жить девушка предпочитала в другой обстановке. И уж коль скоро подобная обстановка у нее имелась, отказываться от приобретенного она не собиралась.

На туалетном столике у нее лежал браслет из массивного золота. Изумительной красоты вещь! Зонара то и дело поглядывала на него, а затем, не выдержав, протягивала к нему руку и надевала за запястье. Украшение это было как будто создано для ее гладкой смыглой кожи, для ее сверкающих глаз, для копны ее причудливо уложенных волос. Она то набрасывала себе на плечи различные нарядные платья, то представала перед зеркалом совершенно обнаженной, с одним только браслетом на руке.