Кружево-2

Когда они пили за ленчем «Беллини» (изобретенная в Венеции смесь из шампанского и персикового сока), телохранители наблюдали за прибытием новой партии покупок: здесь были и двадцать метров ручного кружева – Пэйган собиралась приберечь их для подвенечного платья Софии, и такое количество дамских нарядов, какого у Пэйган не было за всю ее жизнь. В том числе три старинных платья Фортуны – коралловое, коричневое и темно-зеленое – и оперный костюм из канареечного цвета шелка.

Вторую половину дня они провели в постели. Это были незабываемые часы.

– Ваше Величество, вот зал главного собрания – колыбель западной демократии, где генеральный консул Венеции принимал представителей правительственных комитетов. – Пэйган и Абдулла внимательно следили за рукой гида, указывающей на расписанный потолок, по которому живописно плясали блики света. – Обратите внимание на фриз, где изображены двадцать шесть дожей, сцены рая кисти Тинторетто, а вот «Триумф Венеции» Веронезе.

– Колыбель демократии, – прошептал в изумлении Абдулла, – и как только можно говорить такое, когда в эпоху Возрождения Венеция была насквозь коррумпированным государством, наводненным шпионами и убийцами, с подземельями, кинжалами, ядом! – Они с Пэйган уже порядком устали, путешествуя несколько часов подряд по богато разукрашенному дворцу в сопровождении телохранителей Абдуллы. Шея Пэйган болела, потому что, следуя указаниям гида, все время приходилось разглядывать потолок, а ноги замерзли от холодного мрамора.

– Но в конце концов, только в Венеции правителей избирали, – возразила она.

– Да, но избирали из аристократической элиты. А это не то что свободные выборы в свободном государстве, – привел встречный аргумент Абдулла.

Пэйган шокировал его менторский тон.

– И все равно даже пять веков назад Венеция была более демократичным государством, чем Сидон сегодня, – горячо заговорила она.

– Пэйган, не будь наивна. Демократия может восторжествовать только в государстве, где существуют поголовная грамотность, высокий уровень жизни и некоррумпированная экономика. В моей же стране народ проголосует за любого, кто пообещает ему пару гусей и браслет для жены.

– Но почему же ты не пытаешься ничего изменить?

– Ты прекрасно знаешь, что я пытаюсь, – голос Абдуллы был холоден.

– А я думала, ты счастлив в своей роли деспота-благотворителя.

– Демократия еще не гарантирует здоровье государству. А хорошее правительство – да.

– Но в демократических государствах власть не сосредоточивается в руках нескольких племенных кланов, как в Сидоне.

– Это глупое замечание.

– Только не будь так отвратительно самоуверен, – вспыхнула Пэйган, резко повернувшись на каблуках. Она прошла в другую огромную комнату, а услышав за собой чьи-то шаги, обернулась: к ней торопился один из телохранителей Абдуллы, а сам король, как ни в чем не бывало, разговаривал с гидом. «Быть августейшим туристом куда хуже, чем школьницей, – в раздражении подумала Пэйган, – никогда невозможно остаться одной». Всего за день ей это уже смертельно надоело. Она ускорила шаг. Ей казалась отвратительной такая опека.

Поскольку в честь их визита Дворец дожей был закрыт для туристов, ничто не мешало Пэйган перемещаться по комнатам с головокружительной скоростью. Наконец она достигла лестницы, ведущей во двор. Но, пройдя через триумфальную арку дворца и попав на людную площадь Святого Марка, она все еще слышала за собой шаги телохранителя.

«Черт возьми, я не позволю его ищейкам ходить за мной по пятам!» – сердито подумала она, смешавшись с толпой немецких туристов.

Увидев ресторан, где они утром пили «Беллини», Пэйган наугад открыла одну из дверей, расположенных с тыла. Это оказалась дверь на кухню. Пэйган пронеслась мимо изумленных официантов и поваров, мимо корзин с фруктами и овощами прямо по направлению к выходу с другой стороны комнаты.

Выйдя из двери, она оказалась в узком переулке, куда почти не проникал солнечный свет из-за нависающих с обеих сторон балконов.

Нагнувшись, она долго вглядывалась в замочную скважину кухонной двери, пока не убедилась, что ее никто не преследует. А потом заторопилась по переулку, как ей казалось, в направлении своего отеля.

И хотя с утра они много путешествовали по городу, Пэйган вдруг поняла, что не имеет ни малейшего представления ни о том, где она находится, ни – что гораздо хуже – каков адрес отеля. Ну да пусть! Венеция маленький город. Главное – дойти до канала и найти там водное такси, а оно уж отвезет в отель «Киприани».

Пэйган никогда не боялась заблудиться. Как бы далеко ни забредала она ребенком, всегда находила дорогу назад, в Трелони. «Напротив, даже приятно не знать, где ты находишься, – размышляла она, идя по аллее. – Жизнь становится необыкновенно полна, а предвкушение неожиданностей приятно бодрит. Интересно, почему я так люблю сюрпризы и ненавижу рутину?» – спрашивала она себя, попутно пытаясь понять, надо ли переходить изогнутый каменный мостик слева или, наоборот, углубиться в лабиринт переулков, уходящих направо.